— А маньяки и серийные убийцы, так и вовсе, выходит, святые, — криво усмехнулся я. — Тогда давай все дружно перережем себе глотки или наглухо закупорим квартиры и откроем газовые конфорки.
— Не, сарг, ты не понимаешь, — не сдавался рыцарь. — Самоубийство — это как побег из неволи, за него срок только добавляется и не всегда в обличье разумного существа.
— Ага, баобаба, к примеру. А если туп как дерево, родишься баобабом и будешь баобабом тыщу лет, пока помрешь.
— Во-во, в самую точку, — одобрительно кивнул палач. — Это ты здорово придумал: и будешь баобабом тыщу лет… Класс, мне нравится!
— К сожалению, придумал не я, а один очень хороший человек, коего за примерное поведение, «амнистировали», аккурат, когда ему было столько же, сколько мне сейчас.
— Ну вот мы и пришли, — констатировал Гай и, указав рукой на начертанную прямо на каменном полу пентаграмму. Транспортировочные магические врата. С помощью таких штуковин мы совершали молниеносные рейды по тылам противника во время Великой войны с чародейской братией. Эх, Федя, жаль, что я тогда еще не родился. Иногда так и тянет набить морду какому-нибудь хлыщу в чародейской мантии, да нельзя — Конвенция, понимаешь ли — основополагающий закон Лагора. Впрочем, на нашего брата — инквизитора и «диких» хватает, подлый народец, законов не признают, так и норовят исподтишка ножичек в спину всадить. Таких я самолично четвертую и не боюсь замарать высокое звание рыцаря.
Вообще-то я был прекрасно осведомлен о нравах, царящих на Лагоре, а также о том, что кодекс чести здешних рыцарей не имеет ничего общего с кодексом чести рыцарей Круглого Стола. Хотя средневековое рыцарство, на мой взгляд, здорово идеализировано. Кодекс чести соблюдался ими лишь в отношении равных по статусу персон, да и то не всегда. С чернью, иноверцами, женщинами и прочими «низшими существами» они не церемонились и очень часто мало, чем отличались от обыкновенных бандитов. Когда в моем присутствии кто-то всуе заикается о рыцарской чести, перед моим внутренним взором невольно встает картина взятия крестоносцами Константинополя (соответствующая видеозапись хранится в архивах «Линии»), а именно, то, как закованный в железо мордоворот, забавы ради, вспарывает мечом живот беременной женщине или как на глазах у матери благородный рыцарь бросает в пылающее здание ее малолетнего ребенка. К слову, джентльменов я также на дух не переношу — насмотрелся до тошноты, как английские солдаты расстреливали из пушек поселения индусов во время подавления многочисленных восстаний аборигенов, а потом возвращались в свой Туманный Альбион и преспокойно сочиняли фарисейские вирши, касательно фатальной несовместимости Запада и Востока. Или, после англо-бурской войны, на потребу публике вперемешку с похождениями знаменитого частного сыщика строчили опусы о неискоренимой силе имперского духа.