Гвозди б делать из этих людей:
Крепче б не было в мире гвоздей.
Н.С. Тихонов
К стыду своему крылатое выражение насчет людей-гвоздей большую часть жизни я приписывал Маяковскому и лишь недавно, благодаря Интернету с удивлением обнаружил, что эти бессмертные строки написал какой-то неведомый мне Николай Семенович Тихонов. Век живи — век учись.
Все это я не к тому, чтобы повиниться в своих заблуждениях. Данная цитата пришла мне на ум, когда, сидя на жестком стуле перед начальственным столом Чигура Владимира Ивановича, я смотрел в его серо-стальные глаза и поневоле испытывал трепет перед этим человеком, как многие считают, способным ради дела пустить в расход родного отца.
Владимир Иванович с интересом и во всех подробностях расспрашивал меня о том, что произошло в антикварной лавке Куриноса Фасиза. Вообще-то, письменные отчеты мы со стажером уже успели составить, как положено в пяти экземплярах: один — моему непосредственному начальнику Альмансору Святославу Игоревичу, второй — начальнику собственной безопасности, третий — в архив. Для чего нужны еще два экземпляра, я не имел ни малейшего представления и как-то не особенно интересовался этим вопросом — принтеру по барабану, сколько копий распечатать, а мне лишнюю закорючку поставить также не в лом.
Поначалу, я думал, что письменного отчета будет достаточно, и нас с Квагшем оставят в покое, однако пророчество Бормана о том, что правая рука Хороса возжелает допросить скромных сотрудников «Линии», не было пустым звуком. Нас действительно вызвал Чигур, причем допрашивал по отдельности и самое интересное, рядом с Чигуром сидел Ларс Артеди, высокий рыжий швед, прикомандированный не так давно из Западно-Европейского филиала. Ларс не сводил с меня пронзительно-синих глаз, и что более всего меня нервировало, постоянно дергал себя за рыжую щегольскую бородку.
Насколько мне известно, этот с виду добродушный парень, любитель пива и русских красавиц, считается одним из самых сильных эмпатов на Земле. Вполне вероятно — телепатом. До сих пор я не был знаком с ним лично и по большому счету, не очень этого жаждал. Мне вполне хватает одного зеленокожего уникума, для которого мое душевное состояние — суть открытая книга. Благо Квагш мысли не умеет читать, иначе он здорово расстроился бы, ознакомившись с некоторыми моими невысказанными вслух соображениями относительно его персоналии. Вообще-то, ничего такого я в себе не держу, Латинга уважаю как верного товарища, но некоторые его замашки здорово раздражают и временами нервируют. Например, до сих пор не могу привыкнуть к тому, что его глаза, могут запросто вылезти из орбит и воспарить над головой, вращаясь в разные стороны на тонких длинных жгутиках, а еще к тому, с какой ловкостью его длинный липкий язык отлавливает самых быстрых и неуловимых насекомых.