При виде лепешки я ощутил просто волчий голод, но вспомнил совет Амана. Действительно, зачем набивать живот всякой чепухой? Тогда для настоящей еды и места не останется.
— Спасибо, бай-ата, — сказал я, — что-то пока не хочется. Сыт, видно.
Хозяин не стал особенно уговаривать.
— Да, — сказал он, — молод еще, сила так и играет, видно, своих соков много!
Он ушел, унося лепешку, а я проглотил слюни и подумал, что эти подлые гости нынче слишком задержались. Может, еще куда-нибудь зашли? Впрочем, никуда они от такого угощения не денутся. Придут еще. На худой конец, и к должникам ведь пойдем или сами в гости отправимся… И я продолжал сражаться с проклятым пнем. Еле я с ним управился. Солнце начало клониться к закату, а гостей не было и в помине, хозяин тоже никуда не надумал отправляться. Я впервые почуял неладное. Неужели Аман наврал мне? Быть не может! Живот у меня подводило, руки едва держали топор, но делать нечего: я принялся за второй пень…
Он оказался податливей, к заходу солнца я его прикончил и даже сам удивился. Едва добрел я до усадьбы и повалился без сил. Через полчаса вернулся Аман: на спине кровать, сам серый, как застиранное полотно, в руках сжимает из последних сил поводок… Он молча протащился мимо меня в хлев, бросив по дороге кровать на землю, и привязал корову.
Хотя Аман первый меня надул (я сперва ведь и не собирался ему врать) и оба мы здорово поплатились, я все же чувствовал себя неловко. К тому же проклятая корова досталась Аману куда дороже, чем мне: ведь по моему совету он взял с собой кровать. Если оставить кровать и смотреть за коровой, кто-нибудь, еще не дай бог, кровать стащит. А если плюнуть на корову и кровать стеречь, корова в такие места заберется, что ее, пожалуй, и не найдешь потом. Поэтому бедный Аман целый день гонялся за коровой с кроватью на спине. Вся кожа на плечах у него была содрана.
Он уселся с таким злым и несчастным видом, что я попробовал было наладить отношения шуткой.
— Что, устал, Аманбай? — спросил я. — Он молчал. — Я тоже, — сказал я. — Твои гости не лучше моей коровы… Только вкусных вещей сегодня что-то было маловато! — Я засмеялся, но Аман на меня и не взглянул. — Ну, чего молчишь? Скажи еще спасибо, что сетка была не железная!
Тут он наконец посмотрел на меня, и глаза его зло сверкнули.
— Заткнись! — сказал он глухо.
Но я не стал обижаться.
— Эй, Аман! — сказал я. — Брось ты! Мы ж с тобой вдвоем, как два глаза, один без другого света не увидит!. Помиримся? Мы ж оба виноваты! Слышишь, Аман?
Он вроде смягчился и даже кивнул, но по-прежнему старался на меня не смотреть.