Солдаты сначала с ироничной улыбкой поглядывали на своего командира, но потом поняли, что здесь не до шуток, что здесь большое человеческое горе.
Надя с трудом успокоила сына, и он заснул неглубоким беспокойным сном. – Что делать? – думала она. – Он не пропускает ни одного мужчину в лётной форме. – Где, сынок, я тебе возьму папу. Никогда и никто не сможет заменить нам нашего Кузнецова. Когда ты вырастишь, я тебе всё объясню.
Несмотря на помощь врачей, Наде становилось всё хуже. Она забирала сына на выходные дни домой, но зачастую забывала его кормить, поскольку и сама ничего не ела. Она держалась только тем, что подруги в больнице буквально заставляли её проглотить несколько ложек супа или каши.
Когда она соображала, что ребенок не ел, у неё начинали дрожать руки, и она судорожно пыталась что-нибудь приготовить сыну, но, как правило, в доме не оказывалось ничего съестного.
Как-то в канун выходного дня за Лешей Кузнецовым никто не пришел. Молодая воспитательница, которой поручили отвести мальчика домой, нашла квартиру запертой. Соседи ничего про это не знали. Долго стучала она в двери, но, убедившись, что это бесполезно, отправилась с ребенком в отделение милиции.
Когда, после обращения воспитательницы, о подозрительном молчании в доме Кузнецовой, приехала милиция, то увидели Надежду на полу, а рядом флакончик от снотворных таблеток. Прибывшая скорая помощь установила смерть. А врач следственной группы определил, что тело уже лежит больше суток. В больнице, где работала Надя, сказали, что родственников у неё никого нет. Доктор Лебедев, который так близко к сердцу принял судьбу своей случайной пациентки, тут же взялся за обеспечение достойных похорон. Ему помогали главврач больницы, где так недолго работала Надя, и председатель месткома Клава, которая успела подружиться с их новой сотрудницей.
Следователь обнаружил в руках мертвой женщины крепко зажатый конверт. Конверт был без адреса и в нём нашли Надин паспорт, Лешину метрику, значительную сумму денег и записку с короткой просьбой: «позаботьтесь о ребенке».
Разыскивали хоть какие-нибудь письма, в надежде найти близких людей погибшей, но таковых не оказалось. Никто не ведал и о том, где служил её муж. Венкомат тоже ничего не знал, Надежда туда ни разу не обращалась. Топливо ей привезли по просьбе депутата, доктора Лебедева. Так что похоронили, как могли, а маленького Лешу определили в детский дом.
Людмила приехала в Симферополь через полтора месяца после похорон подруги. Оставив свой багаж в камере хранения, она отправилась в город. Еле разыскав нужные ей улицу и дом, была очень расстроена, что никого не застала. Пользуясь тем, что в дверях были не маленькие щели, ей удалось, с помощью сухой веточки, закрепить на видном месте записку, в которой она сообщала о своём приезде и обещала заглянуть вечерком.