«Нет, не хочу, — призналась она себе. — Неужели интрижка — это все, на что он способен? У него не меньше гордости, чем у меня, — он не сделает предложение женщине, соблазненной другим мужчиной. Я уже не та девочка, одурманенная и не понимающая, с каким огнем она играет. Я женщина, которая желает мужчину и знает, что уступка ему будет последним ударом по уже запятнанной репутации. Я должна быть разумной».
Внезапно она осознала, что уже подняла руки и держится за его предплечья, впившись пальцами в бугры мускулов. Тогда Перси разжала ладони и уперлась руками в его грудь. Маловероятно, что она сумеет оттолкнуть его, но, по крайней мере, будет хоть иллюзия сопротивления.
— Поразвлечься с вами, Элис, несомненно, приятно — вы так многоопытны. Но мне небезразлично мое будущее. В этом лицемерном свете вы можете вести себя как пожелаете — все равно останетесь завидным женихом. А я обязана восстановить свою репутацию. Один неверный шаг — при моем имени и моих деньгах — может быть и прощен. Два — никогда.
— Вы так хладнокровно рассуждаете об этом, Перси. Помню, вы были такой импульсивной крошкой.
Его правая рука скользнула вверх по ее плечу — и она застыла, не желая поддаваться дрожи желания, поднимающегося в ней. Между ног у нее предательски настойчиво забился нежный пульс. Она заставила себя стоять спокойно, уверенная в том, что он возьмет ее лицо в ладони и начнет ласкать. Вместо этого его рука обвила ее шею и потянула из-под ворота блузы длинную косу.
— Куда делся ваш натиск, прямодушный юноша из моих воспоминаний? — саркастически спросила Перси; между тем он намотал прядь ее волос на пальцы и слегка потянул.
— Натиск остался при нем, — ответил Элис, — вот только с прямодушием хуже.
Она видела, как пульсирует жилка на его шее в открытом вороте блузы. Она чувствовала запах свежего белья и мыла, которым он умывался сегодня утром, запах соленого морского бриза и мужского пота — ему пришлось поторопиться, взбираясь следом за ней.
Перси закрыла глаза. Он сейчас поцелует ее, а у нее не хватит силы воли, чтобы остановить его, и — надо признаться — она не хотела его останавливать. Один поцелуй ничего не значит, особенно для него. Он мягко потянул ее за косу, и Перси чуть подалась к нему, закрыв глаза и не смея дышать: сквозь тонкое полотно блузы она всей грудью ощутила тепло его тела. Элис провел костяшками пальцев по ее щеке, она почувствовала его дыхание на своих губах и запрокинула лицо, вспоминая вкус его губ, чувственный поцелуй там, на пустыре, когда он лежал на земле.
Но ничего не происходило. Смутившись, Перси открыла глаза: он весело смотрел на нее темно-янтарными глазами, и в глубинах этого янтаря отражалась она — как муха в ловушке. Элис пощекотал кончик ее носа хвостиком косы и отступил на шаг. Она покачнулась и ухватилась за край стола, чтобы не упасть.