— А я и не пытался демонстрировать раскаяние, мэм, просто признал справедливость возмездия. Раскаяние — не развлечение: если прекратишь грешить, станешь лицемером.
— Не знаю, сэр, лицемерите вы или нет, но одно ясно: нельзя заподозрить вас в галантности.
— Вы первая укололи меня, — припомнил он ее слова.
Вроде бы верно, но он лукавил.
— За что приношу свои извинения, — серьезно ответила Перси. Ей ни к чему нечестные приемы — за словом в карман она не лезла. — Однако у меня нет намерений выразить вам свое сочувствие, сэр. Вам явно нравится лезть в драку. — Насколько она помнила, он всегда был по-юношески напорист, порой до злости. И этот пыл чудесным образом преображался — в огонь страсти, когда он любил.
— И это верно. — Он согнул забинтованную кисть и чуть поморщился. — Вам осталось только повидаться с моим противником.
— У меня нет такого желания. Похоже, вы обтесывали друг друга саблями.
— Близко к истине, — согласился он.
В его насмешливой речи она уловила легкий акцент жителя Юго-Западной Англии; отчаянно захотелось домой: к зеленым холмам, суровым утесам и холодному морю, и эта тоска была даже острее, чем впечатление от неожиданной встречи с Элисом.
— Вы до сих пор говорите с юго-западным акцентом, — заметила Перси.
— Северный Корнуолл граничит с графством Девон. А вы? — Казалось, он не заметил некоей странности в ее фразе.
«Он тоже скучает по дому», — подумала она, услышав тихие тоскливые нотки, затаившиеся под холодным рокотом его голоса.
— Я тоже из тех краев.
Она безотчетно протянула ему ладонь, и он пожал ее здоровой рукой, без перчатки. Рука эта была теплой и немного загрубелой, в мозолях от поводьев, кончики его пальцев коснулись быстро пульсирующей жилки на ее запястье. Некогда он вот так же держал ее за руку, так же близко склонившись к ней, она тогда увидела тоску в его глазах, но неверно истолковала ее и повела себя с безрассудством невинности. И он вознес ее на вершину небес, а потом спустил на землю, посмеявшись над ее глупостью.
Нет, она не сможет больше притворяться. Рано или поздно он поймет, кто перед ним, и если она будет скрывать это, он решит, что для нее до сих пор важно то, что произошло тогда между ними.
— Моя семья живет в поместье Коум.
— Вы из семьи Брук? Одна из дочерей графа Уайкоум? — Он шагнул к ней, удерживая ее руку и стараясь заглянуть ей в лицо. — Неужели вы та самая малышка Перси Брук? Да, вы были тогда голенасты и носаты, как утенок. — Он усмехнулся. — Бывало, я сажал лягушат в кармашек вашего фартука, а вы все ходили за мной по пятам. Но вы сильно изменились с тех пор, как мы виделись последний раз. Верно, вам было тогда лет двенадцать. — Он развеселился и сразу помолодел лет на восемь.