Предложение было весьма заманчивым – повсюду сопровождать звезду шоу-бизнеса, присутствовать на съемках различных рейтинговых телепрограмм, куда пускают далеко не всех, да еще и хорошие деньги за это получать. Многие женщины ухватились бы за него обеими руками, но Волкогонова категорично замотала головой:
– Нет-нет! Никогда! Я не любительница авантюр.
– Какая же это авантюра?! – заспорил он, уже немного раздражаясь от ее упрямства. – Обычная работа. В моем кругу у многих людей есть домашние доктора, они постоянно присматривают за детьми, стариками, а вы будете при необходимости лечить меня, хотя я надеюсь, что ваши услуги не понадобятся.
– Я сказала: нет! И давайте оставим эту тему!
Было видно, Волкогонова не ломается, она искренне недовольна тем, что Калачников продолжает настаивать, давить на нее.
– Проводите меня хотя бы до моего дома, – попросил Петр. – Там я вызову вам такси. Пожалуйста…
Волкогонова замялась. Действительно, бросить посреди улицы человека, только что пережившего сердечный приступ, было как-то неприлично, особенно для врача.
– А вы собираетесь сами вести машину? – подозрительно поинтересовалась она.
– Естественно, – кивнул он. – Я чувствую себя уже вполне сносно. Вы умеете творить чудеса.
– Примитивная лесть! – констатировала Волкогонова, но все же смягчилась. – Ну хорошо, я поеду с вами. Только, пожалуйста, не гоните.
Калачников и сам не намерен был лихачить. Он все еще опасался, что боль в груди вернется, и вел машину с максимальной осторожностью – не срываясь со светофоров и не бросаясь из ряда в ряд, что обычно он любил делать. Периодически он косился на свою соседку, но она словно не замечала его взглядов. Сейчас, в вечерних сумерках, кожа у нее вообще была как у мулатки, а бледно-голубые глаза светились как у волчицы.
– Извините за воскресный обед, – попытался расшевелить ее Петр.
Волкогонова опять промолчала.
– И за все то, что я вам там наговорил.
Теперь последовал легкий кивок.
– Кстати, мне было приятно, когда вы сказали, что видели фильм «Водоворот» и он вам понравился. Кажется, вы даже признались, что плакали?
Волкогонова могла опять промолчать, но Калачников так старался наладить хоть какой-то диалог, что она сделала ему одолжение.
– Плакала все десять раз, которые его смотрела, – подтвердила Марина.
– Десять?! – не поверил он.
– Ну, пять или четыре.
Четырех раз тоже было вполне достаточно, чтобы Петр покраснел от удовольствия.
– Я сам иногда думаю: съемки в этом фильме – лучшее, что было в моей жизни… – заметил он. – Хотя, согласитесь, в шоубизе я тоже сделал немало.