– Ты стелила простыни сегодня?
– Да, госпожа.
Все, больше не нужно ничего объяснять. По тому, как служанка смутилась, как отвела глаза, Роксолана поняла, что стекло подсыпала она. Накатила какая-то холодная ярость, такого никогда раньше не испытывала. Роксолана была совершенно спокойна, спокойна, как змея перед броском.
– Иди за мной.
Гюль подчинилась.
– Возьми покрывало, проведи по нему рукой.
– Госпожа…
– Проведи, я сказала.
– Пощадите.
– Ты меня пощадила? Сейчас ты испытаешь то, что приготовила для меня. Только часть мучений, хотя… Ну-ка, пойдем.
Гюль поспешила следом. И снова дивились евнухи, но тот, у дверей покоев валиде-султан, заступить вход не рискнул, тем более в комнате бестолково суетились, пытаясь метелками удалить рассыпавшееся стекло и опасаясь, что хоть один осколок не заметят.
– Что еще, Хуррем? – устало поинтересовалась Хафса, увидев Роксолану.
– Я привела к вам ту, которая это сделала.
– Хорошо, я разберусь с ней завтра.
– Нет, она сегодня уберет все стекло руками!
В ее сторону обернулись все. Убрать стекло руками – значит загнать себе осколки. Хуррем обрекала на мучения бывшую подругу?
Роксолана поняла их мысли, кивнула:
– Я хочу, чтобы Гюль испытала то, что приготовила для меня.
Гюль метнулась к двери, но теперь евнух уже преградил путь.
– Делай, что я сказала!
– Нет, лучше прикажите убить.
– Делай, – голос Роксоланы спокоен и даже устал, она действительно потратила слишком много сил, чтобы быть бодрой. – Иначе я просто прикажу вывалять тебя в этом стекле.
– Госпожа, – кинулась девушка к валиде, – пощадите!
Еще мгновение, и Хафса действительно приказала бы увести виновную, но встретилась с жестким взглядом Роксоланы и отрицательно помотала головой. Хуррем права: кара должна соответствовать преступлению.
Роксолана второй раз за вечер возвращалась к себе. Каким-то непостижимым способом гарем уже знал о произошедшем, о письме Повелителя, о стекле и расправе над Гюль. Роксолана кожей чувствовала взгляды из всех щелей, из-за занавесок, чуть приоткрытых дверей. Шла и зло бормотала под нос:
– Как вы со мной, так и я с вами… Как вы со мной, так и я…
Бормотала по-русски, а оттого еще страшнее для обитательниц гарема. Дойдя до своей двери, вдруг остановилась, обернулась к длинной цепи дверей и крикнула во все горло, теперь по-турецки:
– Как вы со мной, так и я с вами!!! Инш Аллах!
Занавеси дрогнули, приоткрытые двери поспешно захлопнулись.
Она прижала руки к животу, успокаивая ребенка:
– Не бойся, я не дам тебя в обиду. Скорее все эти сдохнут, чем справятся с нами! Не бойся.