к услугам гораздо более любопытное и интересное, на что можно потратить свое, сейчас не существующее, время.
4. Это «любопытное и интересное» может быть найдено в обоих мирах, внешнем и внутреннем, одновременно или в какой угодно последовательности. То, что оно лучше, — очевидно любому, кто вошел в мескалин со здоровой печенью и незамутненным рассудком…
…Мне бы хотелось добавить перед тем, как оставить эту увлекательную тему, что нет ни одной формы наблюдения, медитации, даже наиболее ограниченной, которая не имела бы своих этических последствий как для самого размышляющего, так и для окружающего его мира. По меньшей мере половина морализующей догматики негативна и в основном пытается предостеречь нас от производства всяческой пакости. Молитва Господня — около пятидесяти слов, и больше четверти из них — это просьба к Богу не вводить нас в искушение (выделено мной. — А.Д.). Однобокий размышлялец оставляет недоделанными массу вещей, которые он должен доделать; чтобы как-то компенсировать это, он не делает какое-то количество вещей, которые он не должен делать. Общая сумма зла, как заметил Паскаль, была бы значительно уменьшена, если бы только люди научились тихо сидеть в своих комнатах. У размышляльца и медитативца с очищенной воспринимающей оптикой нет необходимости тихо сидеть в своей комнате. Он может заниматься чем угодно, настолько удовлетворенный возможностью видеть и быть частью божественного порядка вещей, что ему никогда не придет ни в голову, ни в тело углубляться в то, что называют «грязными приспособлениями мира». Когда мы чувствуем себя единственными наследниками Вселенной, когда «море течет в наших венах и звезды — наши украшения», когда все вещи являются нам бесконечными и безоговорочно сакральными, какой у нас может быть мотив для личной зависти, для попыток удостоверить факт своего существования, для погони за властью, для поисков наиболее угрюмых и унылых форм чувственных удовольствий?..»
В этом фрагменте есть одна важная для дальнейшего изложения деталь. Слова молитвы с просьбой «не вводить нас во искушение» для Хаксли — пустой звук, досадное препятствие на пути собственного духовного поиска. Но ведь ощущение самого себя «единственным наследником Вселенной» с помощью мескалина и есть то самое искушение, от которого должна была защитить молитва.
Что такое вообще искушение?
Святой Григорий Нисский, разъясняя то, что в православии называется Господней молитвой, называет слово «искушение» одним из имен дьявола: «…одно из разумеемых его имен и есть это: искушение… Искушение не может коснуться души, если враг, подобно приманке, возложив на свою коварную уду (удочку. —