Дело в том, что по мере развития западной ветви христианства — католицизма — понятие Бога в нем становилось все более и более внешним по отношению к человеческой душе. Можно сказать, что Бог католиков по преимуществу трансцендентен, то есть находится вне человека, действуя как внешний надзиратель за его поведением.
В этом, кстати говоря, одна из главных претензий к христианству со стороны одного из самых непримиримых его критиков — того же Карла Юнга (но Юнг не ссылался в своих работах на восточную, православную традицию, он просто-напросто не знал о ее существовании!).
Тогда как именно в православном бессознательном Бог, по преимуществу, имманентен: Христос не только внешняя, управляющая миром сила, он существует и в глубинах человеческой души как скрытая основа личности, залог ее свободы.
В России крайним выражением этой, не вполне сознательной, тенденции религиозного бессознательного явилось учение Льва Николаевича Толстого. Для православной церкви был неприемлемым, разумеется, тот факт, что Толстой в своих трудах полностью лишил Спасителя трансцендентности. Однако философский максимализм великого писателя чутко уловил ведущую духовную склонность православия и отразил ее в своем творчестве.
В этой, не всегда заметной непосвященному, разнице в религиозных архетипах (или бессознательных установках) народов коренились и особенности личности и поведение тиранов.
Бог, ощущавшийся европейской религией Средних веков как внешний (трансцендентный), мог светить сознанию только и исключительно извне. Но в греховном мире через «открытое» с помощью ведьмовского снадобья сознание, извне, с равным успехом мог проникнуть в душу человека кто угодно…
Раз Бога внутри (в человеческой душе) нет, следовательно, защитить человека от вторжения «иного», враждебного, некому.
И враг забирался в душу! Оттуда, от ведьмовского архетипа, берут начало средневековые эпидемии одержимости бесами и то внимание, которое католицизм (в отличие от православия) уделял «экзорцизму» — ритуалам их изгнания.
Возможно, здесь — корень психологии всего европейского средневековья: защиты от врага внутри души не было, отсюда — массовые страхи и обязательные внешние ритуалы, служащие методом избавления от страха, к примеру костры инквизиции.
Любой же внешний ритуал имеет свою форму; форма стремится к упрощающейся предметности — появлению духовных товаров «обереги», «слезы святых» и т. д., католическая, а следом за ней и протестантская церкви доводят этот процесс до логического конца, начав продажу индульгенций (больше не нужен духовный труд по преодолению собственной греховности, достаточно заплатить деньги и