Алиса зорким взглядом наблюдала за всеми. Она была снова молчалива, и даже угрюма.
«Какая-то она все же зашуганная, – думала Дана, краем глаза поглядывая на молодую хозяйку застолья. – И ведет себя странно. Настроение ее что-то часто меняется. Пожалуй, они со Стасом подходят друг другу, как никто другой. Оба малость непредсказуемы…»
– За встречу! – перебил ее мысли Янис и высоко поднял бокал рубинового вина. Он слегка прикоснулся к бокалу Даны, отчего послышался мелодичный звон. – И за прекрасную женщину, – добавил значительно тише, потому что эти слова предназначались лишь ее ушам.
Комплименты гостя были многообещающими. Дана, отпивая из своего бокала, мельком взглянула на Костю. Он был похож на мрачную тучу перед дождем.
Какое-то время в комнате было тихо. Спокойная приятная музыка сопровождала позвякивание столовых приборов.
– Станислав, у твоей сестры необыкновенно красивые глаза. Для польки такие карие глаза – редкость, – Петерсон отложил вилку и перевел взгляд с Даны на светлоглазого Ольховского.
Стас промолчал и лишь пожал плечами, мол, уж он-то к этому не имеет никакого отношения. Янис снова внимательно посмотрел ей в лицо. Она с улыбкой выдержала его взгляд, и, прожевав, ответила:
– Вы совершенно правы и, к тому же, слишком наблюдательны. На самом деле у моих родителей были красивые небесно-голубые глаза и, насколько я помню, у дедушки с бабушкой тоже. Наверное, я в семье являюсь неким исключением. Скорее всего, какая-то из прапрапрабабок, o, mein Hot, прости меня Мадонна, за такую вольность, была веселой женщиной и имела дружка на стороне. Теперь видите, к чему приводят невинные шалости? Их не скроешь даже по прошествии столетий. Кстати, если бы я не была так похожа на папу, возможно, он бы тоже задал подобный вопрос моей маме.
– Ха-ха, – смеялся Янис, придерживая руками живот. – Невинная шалость. Это же надо такое придумать? Хм, довольно симпатичная получилась невинная шалость, – он взял ее руку и поцеловал кончики пальцев. – Боже! Какая прелесть! – вскрикнул, не сдержав эмоции. В этот раз нимание его привлек перстень на ее среднем пальце, украшенный старинной монограммой. – Да это же настоящий… – бесцветные глаза его странно блеснули. – Это Станислав подарил вам эту дивную вещицу? Он уже успел показать всю коллекцию?
Дана обиделась на самом деле и резко отдернула руку.
– Этот перстень очень давно принадлежит нашей семье и передается из поколения в поколение по женской линии, – сказала капризно, но тут же лукаво прищурилась. – Возможно, именно его и подарил некий возлюбленный моей легкомысленной прапрапрабабке. К сожалению, мы об этом никогда не узнаем, хотя было бы очень любопытно, – она повернулась к Стасу. – А ты мне ничего не говорил о своих драгоценностях. Откуда они?