Немного успокоившись, я снова оглянулась на зеркало, но в этот раз ничего не заметила, и, пожав плечами, продолжила свой рассказ:
– Бабушка еще говорила, что Лизавета сильно переживала от того, что засиделась в девках. В тот год ей исполнилось восемнадцать лет, а по тем временам было впору бить тревогу. И, хотя Лизавета была настоящая красавица, наверное, у судьбы относительно нее были другие планы. Вот и решила девушка развлечься гаданием и попытать судьбу, тайно надеясь разглядеть долгожданного суженого. В полночь она заперлась в своей комнате и плотно закрыла шторы на окнах. Постелила на стол чистую скатерть и пододвинула его к большому зеркалу, что висело на стене. Сама переоделась в длинную рубаху, распустила волосы и зажгла свечу. Все происходило по правилам. Опустила венчальное кольцо, которое раздобыла заранее, в хрустальный стакан с водой, и произнесла тайные слова. Что там явилось бедной девушке в зеркале, никому неизвестно, но, похоже, что за закрытой дверью разыгралась настоящая трагедия. Утром, когда взломали дверь, зеркало лежало на столе возле прогоревшей свечи. В центре мокрого пятна на скатерти – опрокинутый стакан с кольцом. Сама Лизавета, раскинув руки, вместе со стулом упала на пол и смотрела вверх, застывшими глазами, широко открытыми от ужаса. Она умерла мгновенно. Врач тогда сказал, что смерть наступила от вполне естественных сердечных причин, потому что на теле не было никаких следов насилия, – я замолчала и, поборов страх, снова оглянулась на зеркало. – Прошло столько лет, но я до сих пор помню каждое бабушкино слово, ее грустное лицо. Она любила свою сестру. Сознаюсь, что частенько вспоминаю об этой несчастной девушке. Господи, она и жизни-то не видела, всего восемнадцать лет. Жаль, бедняжку, – я сочувственно покачала головой.
– Да, – вздохнула Сима, – я тоже ее вспоминаю. Наверное, она была слишком впечатлительной натурой, и вся эта процедура ночного гадания явилась для нее губительной. Сердце не выдержало нервного напряжения. Уж не знаю, правда ли там, в зеркале появляются какие-то образы или это плод нашей фантазии и безумного ожидания увидеть чудо, но только у меня раньше никогда не возникало желания гадать. Еще в детстве, где-то там, – она прижала пальцы к виску, – выработался своеобразный запрет.
– У меня тоже, – тихо сказала я. – Хотя девчонки в институте, да и на стройке потом постоянно гадали, особенно на Святки. Они к этому относились проще, как к развлечению. А мне сразу вспоминалась Лизавета и всякая охота гадать пропадала сама собой.