Лежа под одеялом, не могла уснуть. Жужжала каждая клеточка тела, события последних часов прокручивались в голове.
Уносят девушку. Начинается демонстрация «Ночного портье». Лариса целует Максима, они поднимаются на второй этаж в отдельную кабину.
Клин можно выбить только клином, иначе можно тронуться. Ты выбрала первое: Антон отправлен за коньяком, забираешь у Вениамина вмонтированную в брелок камеру и…«На брудершафт!», отдельная кабина (на экране Казанова поглощает сырые яйца), Антон страстно дышит, изображая супер-мачо, но Казанова смотрится гораздо экспрессивней.
Уснуть не удастся. Поднялась и, не включая свет, сделала несколько крупных глотков бальзама. Гадость удивительная, зато пришла в себя. Опять пробую собрать осколки последних часов в одно целое.
1. Изменила любимому.
2. В кафе, где мы весело болтали, убита девушка, как две капли воды похожая на Жанну. Или суицид?
3. Не исключено, что погибшая (или все-таки она осталась жива? Врачи-то «скорой» приехали?) наша с Аленой подруга.
4. Лена не хотела одалживать свои вещи. Почему?
5. Весь прошедший день я совершала поступки, находясь практически в невменяемом состоянии. Все вокруг кричало, не делай, но доводы рассудка в расчет не брались. Что это? Мания? Фобия?
В любом случае, происходящее – кошмарно. Но – реально. Хотя все должно было рухнуть уже в начале, днем. Каштанова наотрез отказалась открыть доступ к ее обширному (папа – меховой король города) гардеробу. Из-за идеологических разногласий.
Девушки стали горячиться. Кратко выраженная доктрина Алены:
– Ты – дура.
Это ее точка зрения. Казавшаяся в тот момент циничной.
Моя – иная. Романтическая. Очаровательный господин безумно нравится прелестной брюнетке. Та желает увлечь своей небесной красой вышеупомянутого господина. Что в этом плохого?
– В этом ничего плохого нет, – великодушно подтвердила Ленка, помешивая какао. – Если забыть о двух годах совместной жизни господина с брюнеткой и патологичном желании дамы выдать себя за незнакомую красотку. Блин, «Летучая мышь»! Современный вариант.
Теперь, лежа без сна, и заново прокручивая сцену, я отчетливо понимала, что подруга в тот миг не могла решиться на какой-то поступок. И конфорку поэтому выключила слишком медленно, и слишком неторопливо достала чашки. И смотрела Алена не на меня, а сквозь. Даже зябко сделалось. Почему?! Спокойно. Идем дальше.
Чувствуя себя Титаником, терпящим крушение, ты раскололась:
– Господин изменяет своей жене.
– Вы что, мадам, пардон, со свечкой стояли? – Каштанова легонько оттолкнула ногой коричневого бульмастифа Тайсона.