Только под конец дня добрались они до Сфаята. Мокрые до последней нитки, забрызганные грязью и глиной, малыши старались подтянуться, чтобы войти фронтом в лагерь. На дорожке у белого барака стоял фронт старших гардемарин во главе с капитаном 1 ранга Китициным.
Много позже, когда не будет уже ни нашего «Георгия», ни Морского корпуса, Берг с любовью вспомнит о них в написанной им книге «Последние гардемарины».
В ней я нашла описание тех дней, о которых так часто рассказывали кадеты. Весь личный состав преподавателей и члены их семейств - все эти 470 человек составили маленькое самостоятельное поселение, которое прожило почти пять лет под заботливым управлением вице-адмирала Александра Михайловича Герасимова. Старый моряк, вице-адмирал еще царского производства,
крупный, сутуловатый, суровый по виду, он мог иногда поразить всех неожиданным, полным юмора замечанием.
Вот как описывает Берг начало корпусной жизни на африканской земле: «Приехав с линейного корабля «Генерал Алексеев», директор корпуса в сопровождении контр-адмирала Машукова, желавшего посмотреть, как устроился в крепости открытый им корпус, поднялся в Кебир. Осмотрев все казематы и помещения, адмирал Герасимов выбрал себе скромную комнату, где стал устанавливать и застилать две койки.
- Вот здесь я буду жить, - сказал А.М. Герасимов.
- А для кого вторая койка? - спросил Н.Н. Машуков.
- А для жены моей, для Глафиры Яковлевны, - ответил Александр Михайлович.
- Как для жены, - воскликнул Николай Николаевич, - ведь мы же порешили, что женщин не будет в крепости!
- Она не женщина, - спокойно ответил директор.
- Кто же она? - спросил Машуков.
- Она - ангел, - ответил A.M. Герасимов, и добрая, светлая улыбка озарила все его лицо, - но раз уж мы так порешили, я, так и быть, устроюсь внизу в Сфаяте».
Под руководством адмирала Герасимова программы занятий были преобразованы для подготовки воспитанников в высшие учебные заведения во Франции и в других странах. До конца дней продолжал Александр Михайлович переписку со многими из своих воспитанников, сохранив в их сердцах благодарную память.
На «Георгии Победоносце» мы жили, скорее, в какой-то анархии. Старый броненосец постройки 1892 года не имел уже больше ничего военного. Все было на нем перестроено, и даже само славное название «Победоносец» острословы заменили на «Бабаносец». Что делали эти дамы целыми днями? Конечно, каждая приобрела собственную каюту, мыла посуду и стирала семейное белье, но все принимали участие в «общественных работах». Помню еще, как отбирали горы камешков из чечевицы и каждый день чистили овощи. Рассказывали, что Ольга Порфирьевна Тихмене-ва, жена начальника штаба, срезала с картошки такую толстую кожуру, что ее пришлось определить на другую работу. В часы обеда и ужина кто-нибудь из семьи становился в очередь перед камбузом.