Быстро отстраивалось большое помещение. В октябре 1920 года все было готово, чтобы перевести в него кадетов, ютившихся временно во флигелях у берега моря.
Владимир Владимирович Берг, кадеты которого уже переносили веши в новое помещение, описывал этот день в малейших подробностях: «Октябрьское солнце сквозь громадные окна заливало белый длинный зал, сто тридцать железных кроватей, стоявших двумя стройными рядами, разъединенными новенькими белыми табуретами и ночными шкафами, бледно-янтарным светом. Большое белое здание ждало в этот день своих новых квартирантов. С завтрашнего дня начнется новый, учебный год!»
ЗАВТРА! Как в страшнейшем кошмаре, ЗАВТРА не будет!
Время остановилось для сотен тысяч людей в Крыму. Для тех, кто так много поработал для Морского корпуса, время шло назад! С отчаянием слушал Владимир Владимирович Берг распоряжения директора: «Остановите сейчас же переселение кадет! Прикажите им укладываться срочно, спешно, без минуты промедления! Сейчас придет баржа. Всю ночь будем грузиться. А рано утром уйдем на линейном корабле «Генерал Алексеев». Объявлена эвакуация!»
Переселение, так весело начатое утром, продолжалось, но в обратную сторону. Весь вечер и всю ночь грузили Севастопольский Морской корпус в железное чрево громадной портовой баржи: учебники, книги для чтения, астрономические, физические, химические приборы, кухонную и столовую посуду, тюки с обмундированием, бочки сала, клетки с курами, петухами и утками, банки с консервами, разные сундуки и корзины… Бессонная ночь!
Настало утро 30 октября (12 ноября по новому стилю) 1920 года. Как только солнце показалось, погрузка учеников и персонала началась. Лишь капитан II ранга Берг привел своих маленьких кадетов в военном порядке, под звуки горнов, и вид этой бодро идущей части поднял на минуту настроение.
«К ноге! На плечо! Направо! Правое плечо вперед! Шагом марш! Смирно! Равнение направо, господа офицеры!» «Господа офицеры» - в первый и последний раз в жизни! Покидая родину навсегда, они стали на одно мгновение офицерами для любимого начальника.
Многие из них этого никогда не забудут и никогда не почувствуют себя апатридами. Баржа, на буксире у портового катера, с трудом оторвалась от причала. Все невольно повернулись к корпусу. Высокий белый дворец, широко развернув свои крылья по серой горе холодным белым золотом, бесстрастно смотрел с высоты и все уменьшался в размерах.
На причале горько плакала одинокая старушка - бабушка кадета - плакала Старая Русь.