«А все-таки, почему они сидят, точно воды в рот набрали?» — подумал я, рассматривая лица пограничников. Может быть, я не подумал, а произнес это вслух, потому что капитан, словно отвечая на мой вопрос, весело окликнул своего бойца:
— Василенко, что молчишь? О женке думаешь?
— Так точно, товарищ капитан, — отозвался Василенко.
— А ты Семиколенов? Тоже свою Катюшу вспоминаешь?
— Так точно, товарищ капитан.
— Не волнуйся, никуда не денется твоя баба. Как это в песне поется: «Береги страну свою родную, а сосед Катюшу сбережет...»
Капитан щелкнул пальцами, и его бойцы, точно по команде, дружно засмеялись.
— Почему мы стоим? — морщась от боли, тихо произнес майор. — Капитан? И, кстати, прекратите ваши пошлые шутки...
— Сейчас поедем, товарищ майор, — успокоил его командир пограничников. — А шутки... Приуныли мои ребята, хотел развеселить. — Он взглянул на часы, поднялся и крикнул шоферам: — Под расстрел меня хотите подвести, разгильдяи, хрен вашей капусте!
Вынужденная задержка беспокоила меня не меньше капитана. К счастью, мотор завелся, и мы двинулись вперед.
Зульфия проверила, пульс раненого пограничника, качнула головой.
— Не дотянет? — спросил капитан.
— Боюсь...
Но раненый очнулся, застонал, забормотал что-то невнятное. Зульфия заботливо наклонилась к нему.
— А ведь мы с тобой так и не познакомились, — торопливо сказал капитан, протягивая девушке руку. — Капитан Павлов, без пяти минут майор, представлен к третьему ордену, второй должен вручить наш генерал сегодня.
Зульфия пожала руку капитану и в тон ему отрекомендовалась:
— Санинструктор Гогодзе, без пяти минут врач, второй медали не имею, к первой пока не представлена...
Он прекрасно понял, что девушка высмеивает его хвастовство, но не обиделся и, смеясь глазами, долго тряс ее маленькую руку.
— Значит, студентка мединститута?
— Бывшая, ушла с третьего курса.
— Комсомолка-доброволка, — усмехнулся одной щекой (странная все-таки у него улыбка) капитан Павлов, — Молодец, хвалю за храбрость! Покажи-ка свою пушку. У тебя трофейный, кажется?
Командир пограничников спрашивал о пистолете девушки. Зульфия осторожно вытащила из сумки «вальтер», подала капитану. Он подбросил трофейный пистолет на ладони.
— Махнем? У меня ТТ...
— Не выгодно вам. В обойме всего два патрона.
— Только два? — удивился Павлов. Он вынул обойму, высыпал на ладонь патроны, подбросил их, как камешки. — Зачем же таскать, если только два патрона?
Девушка ответила не сразу. Я увидел тоску в ее глазах.
— Мне больше не нужно...
Капитан понял, застыл, жадно глядя в лицо девушки. Он ел ее своими рысьими глазами. И, кажется, в эту минуту он восторгался ею.