— Да мне бы только письмо отдать… — из любопытства Вите интересно было узнать, что там такого страшного в этом здании.
— Людей там забили много: НКВД было в этом здании. А сейчас там вроде и не живет уже никого…
— Понятно, — буркнул Витя и пошел дальше. Он не особо доверял суевериям и всяким фантастическим россказням, но в этот раз почувствовал себя слегка подавлено. Но потом решил, что всего лишь отдаст это письмо и забудет обо всем, тем более через несколько часов в институте начнутся занятия.
Дом на самом деле выглядел мрачным и напоминал площадку для съемок фильма в жанре хоррора. Стены были из крупного кирпича, с массивными окнами, закованными в черные гнилые рамы с мутными, почти матовыми стеклами. Этот дом показался Вите неким далеким отголоском советской империи образца тридцатых годов. Конструкция в стиле сталинского ампира хранила в себе весь пафос и мощь павшего государства и внушала страх, подобный страху перед дьяволом или, просто напросто, дорогой в ад.
Витя подошел к большой, намного выше его роста, двери. Звонка поблизости не было, поэтому он решил постучаться, как это обычно полагалось по этикету. Сделав несколько глухих ударов кулаком, он услышал глухое отдаленное эхо и противный режущий скрежет несмазанных ржавых засовов.
Дверь слегка приоткрылась, будто бы и не запиралась, а ждала его все эти неясные десятилетия.
Витя приоткрыл дверь и оказался в небольшом коридорчике с тремя дверями перед ним. Как ни странно, с потолка свисала лампочка и окрашивала своим свечением слегка осыпавшиеся стены в непонятный цвет с грязным желтоватым оттенком.
Нигде не было видно ни звонков, ни почтовых ящиков, а письмо Вите нужно было доставить лично в руки, исполнив тем самым долг почтальона.
А на трех черных монолитных дверях не было никаких указателей. При слабом освещении и на фоне обветшавших стен они вообще казались одинаковыми, будто отраженные в зеркале времени…
Витя подошел к центральной двери и дернул за ручку, почувствовав странную вибрацию. Перед ним открылось пространство комнаты с белыми обоями, украшенными треугольниками и квадратиками. Он сделал несколько шагов вперед, не услышав, как дверь за ним тихо закрылась. Он стоял удивленно и смотрел на стол у правой стены, за которым на старой и массивной деревянной табуретке сидел мальчик лет десяти. Аккуратно причесанный и умытый, он вслух читал стихи…
Витя стал оглядываться вокруг и поразился открывшемуся его глазам… На потолке висела старомодная люстра на три лампочки с плафонами в виде колокольчиков. Прямо напротив мальчика висел портрет Сталина, а на самом столе лежали учебники и тетрадки…