— Это все можете делать вы, — согласилась Айра. — А что делать вам, скажу я.
Ее дар работал — она проверила его на служанках и, в меньшей степени, на Усане, который, видимо, слишком часто бывал рядом с Дайрутом и потому не поддавался ее магии. Айра могла очаровать большую часть простых воинов, но с темниками и тысячниками, с которыми хан проводил немало времени, ничего поделать не могла.
Они подпали под влияние его наручей, получив временную защиту, и то, что наручи сменили хозяина, ничего пока не изменило.
Ее это очень раздражало.
«А чего ты хочешь? — интересовался Голос. — Обычные правители всю жизнь справляются своими силами. Их предают и обманывают, они наказывают и восстанавливают то, что оказалось разрушено».
Айра хотела, чтобы все было проще, как можно проще, настолько просто, чтобы щелкнуть пальцами, приказать — и все стало так, как надо ей, но, к сожалению, так не получалось.
Хуже того, теперь ей нельзя было даже в раздражении ударить по стенке шатра или толкнуть собеседника. Наручи усиливали ее удар до такой степени, что шатер разваливался, а человек отлетал на пару шагов.
Имур утверждал, что у Дайрута получалось и в наручах делать любую работу, похлопывать воинов по плечу. И вообще, в мирной жизни от обычного человека его отличали только необычайно живой ум и яростный, словно безумный взгляд — мало кто в Орде пытался второй раз, посмотреть в глаза хану.
И в этом — в том, что ей постоянно напоминали, насколько велик и славен был хан Дайрут, крылась еще одна проблема. Айра в глазах закаленных ветеранов была всего лишь девочкой.
Она носила сына Дайрута, а потому ее следовало охранять и оберегать.
Но слушать ее хоть в чем-то?
Айра как-то попыталась встрять в разговор между Коренмаем и тысячником Арасом, который полжизни провел в походах, повинуясь приказам Разужи. Арас посмотрел на нее с таким искренним и по-детски чистым изумлением, что Айра замолчала и больше в тот вечер не проронила ни слова.
И поэтому ей нужно было убедить троицу бывших друзей Дайрута в том, что они должны хотя бы прислушиваться к ее мнению.
День проходил за днем, спор сменялся следующим спором, но Айра все также отказывалась слушать их приказы, а они — обсуждать с ней дальнейшие действия тумена и всей Орды.
Сегодня в лагере, разбитом на берегу Внутреннего моря, разговор повторялся и опять заходил в тупик.
— Ты плохая женщина, — сказал Ритан, мрачно взглянув перед этим на Коренмая, которому не удалось убедить строптивицу. — Ты была бы плохой женой и стала бы плохой матерью. Если тебя когда-нибудь какой-нибудь глупый воин все же возьмет в жены, я пошлю этому несчастному в подарок камчу, чтобы он учил тебя три раза в день.