Если бы кто-то лет десять назад сказал ей о том, что у нее будет собственный дом в большом городе, человек, называющий ее женой, и дело, которое она станет ценить почти так же, как собственную жизнь, она только улыбнулась бы перед тем, как выпотрошить шутника.
Однако теперь все обстояло именно так.
Ну, почти так.
Мартус Рамен считал ее своей женщиной и поговаривал о том, что надо попросить одного из священников провести обряд. Но Лиерра не была уверена в том, что это ей нужно или когда-либо понадобится, вообще ни в чем не была уверена.
Он ворвался в ее жизнь, как комета, и они сошлись резко и сразу.
Мартус умел обращаться с людьми, у него был нюх на интриги и ловкость в их ведении. Лиерра же знала сложные магические ритуалы, могла принудить к откровенному разговору любого, попавшего к ней в руки, и не видела разницы при этом между живыми и мертвыми — последние в ее руках болтали даже более охотно.
Ухаживания бывшего распорядителя игр ведьма восприняла поначалу как нелепую шутку. Однако вскоре поняла, что он небезразличен ей, и тут сам Мартус с его странными понятиями приостановился.
Однако выпив однажды крепкой варварской араки, они оказались в его постели — и ей не были противны его прикосновения, не было противно или безразлично и то, что произошло позже.
Мартус оказался сильным мужчиной, который чувствовал свою силу и отмеривал ее ровно столько, сколько нужно.
С тех пор они нередко просыпались вдвоем, хотя вовсе не жили вместе, как муж и жена. Мрачность ведьмы понемногу умерялась, порой она забывала о том, что ей не двадцать и не пятьдесят, а чувствовала себя совсем молодой, как много, очень много лет назад.
Она сама замечала, что сильно изменилась.
Пока Мартус выстраивал схемы, в результате которых деньги попадали в его руки мимо лап властителей Орды, а некоторые люди переселялись из шатров и домов под землю или на дно реки, Лиерра готовила ритуалы.
Теперь у нее была большая комната, в которую не проникал ни один посторонний звук, имелась кладовка с сотнями зелий и магических предметов, с большим запасом фиолетовых кристаллов и несколькими артефактами, подходящими для занятий той или иной магией.
Если она выражала желание иметь глаз горгульи или сушеный лист мандрагоры, то вскоре получала желаемое. Мартус никогда не обременял ее историями о том, с какими трудностями столкнулся он или его люди, он просто делал все, что было в его силах.
Никогда ей не было так легко.
И это — пугало.
— Госпожа?
Человек, сунувший голову в приоткрытую дверь, наверняка до этого стучался, но задумавшаяся ведьма не услышала его.