Он достал вещицу из-за пазухи и взмахнул ею в воздухе:
— Убирайтесь прочь! В преисподнюю!
Однако бесы только молча перепархивали из стороны в сторону, не желая улетать. Талай наступал на них, понемногу начиная понимать, почему твари остались здесь, а не убрались прочь сразу после того, как убили владельца и постояльцев.
Они ждали путешественников, чтобы убивать их по одному или небольшими компаниями!
Взмахнув в очередной раз амулетом, купец шагнул вперед и провалился, поскольку крыша закончилась. Извернувшись кошкой, Талай успел ухватиться за край настила. Он ободрал колено и бок, но не упал, но это было неважно, потому что амулет с четырьмя хищными птицами улетел вниз.
И в следующее мгновение оба беса метнули в него молнии.
Перед смертью Талай подумал: «При хане Дайруте такого быть не могло».
Зверей в этом лесу не было — большую их часть истребили крестьяне, искавшие хоть какого-то пропитания, остальные либо ушли дальше от людей, либо попали в руки фуражирам кочевников.
Деревья стояли вокруг полянки сплошной стеной, а в стороны от нее разносился звон стали.
Айриэлла Дорасская, королева и правительница Орды, она же Хан-ши, которой пугают детей, сильно вспотела. Ни наручи, ни занятия с наставниками по оружию не подготовили ее к настоящему бою.
А Коренмай, зная о свойствах артефактов, спасающих жизнь своему владельцу, дрался в полную силу.
Они бились в кругу, образованном несколькими Рыжими Псами.
Изуродованный кочевник сделал очередной выпад саблей, затем легко уклонился от ответного удара, скользнул вперед и пронзил кинжалом то место, где мгновение назад стояла Айриэлла.
Уклонение дорого далось ей — она споткнулась и едва не упала, а в следующий миг сабля уже касалась ее горла.
— Если ты хочешь сражаться на равных с настоящими воинами, тебе надо учиться, — отметил Коренмай. — А Дайрут, если бы у него были руки, растер бы тебя на поле боя в мелкую крошку и сожрал.
— Он действительно такой хороший боец? — поинтересовалась девушка.
— Я точно знаю, что он в пятнадцать лет убил в честном поединке опытного наемника, — ответил кочевник. — А после этого Дайрут тренировался каждый день и становился только лучше. Если бы он не был болен, никто из нас не решился бы выйти против него.
— А все вместе?
— В конце битвы против Разужи он один прошел сквозь все поле боя, из одного конца в другой, на него нападали со всех сторон, а потом он шагал дальше, а его противники оставались лежать. Дайрут был действительно хорош, а оценить его сейчас нельзя — ведь он не снимал наручи, а теперь он, если еще жив, совершенно беспомощен.