для жизни с Богом, а на земле приходится жить верою. Мы созданы для вечной жизни, а здесь имеем право только на
мгновение. Мы созданы для святости, а этот мир утопает в грехах.
Этот мир сидит на нас, как рубашка, взятая напрокат. Небеса же подходят нам как нельзя лучше.
Кстати, я всегда думал: «Почему Иисус воскресил из мертвых так мало людей?» Исцелил сотни. Накормил тысячи. Но, насколько мы знаем, воскресил только троих: дочь Иаира, слугу сотника в Наине и Лазаря. Почему так мало? Может, потому, что знал, что не окажет им этим услугу? Может, потому, что добровольцев не нашлось? Может, потому, что уж если кто-то
оказался там, то он ни за что не захочет вернуться сюда?
Мы должны доверять Богу. Не только потому, что Он всегда делает то, что лучше для нас. Но и потому, что Он знает
будущее. Поразмышляй над словами Исайи: «Праведник умирает, и никто не принимает этого к сердцу; и мужи
благочестивые восхищаются от земли, и никто не помыслит, что праведник восхищается от зла. Он отходит к миру; ходящие
прямым путем будут покоиться на ложах своих» (Ис. 57:1,2).
Какая мысль! Бог бережет праведников от ожидающих их неприятностей. Может ли смерть быть Божьей благодатью?
Может ли погребальный венок быть обручальным кольцом Господа? Почему восьмилетний ребенок умер от рака? Почему
молодая мать оставила сиротами своих детей? Безусловно могила наводит ужас. Но, возможно, это защита от
надвигающихся бедствий.
«Верьте в Бога, — призывал Иисус, — и верьте в Меня».
Несколько лет назад я слышал выступление Джорджа Буша-старшего, тогда вице-президента США, на молитвенном
завтраке. Он рассказывал о своей поездке в Россию, где представлял Америку на похоронах Леонида Брежнева. Похороны
были организованы в таком же стоическом полувоенном стиле, каким был пронизан весь советский режим. Слез не было
видно. Чувств никто не проявлял. Но было одно исключение. Господин Буш рассказывал, что вдова Брежнева подошла
последней к гробу мужа перед тем, как должны были закрыть крышку. Несколько секунд она просто стояла рядом с ним, а
потом наклонилась и еле заметным движением руки перекрестила.
В час смерти мужа она не думала ни о Ленине, ни о Карле Марксе, ни о Хрущеве. В час смерти она вспомнила о
плотнике из Назарета, жившем две тысячи лет назад и осмелившемся заявить: «Да не смущается сердце ваше; веруйте в
Бога, и в Меня веруйте».
Так как же быть с нашими днями рождения? Может, и хотелось бы их вовсе избежать, но ведь это невозможно. Свечки
на торте скоро будут обходиться уже дороже самой выпечки. И даже если мы предпочитаем делать вид, что могила — это