Уиттэйкера живет всего лишь в восьми милях от нее. Женщины встретились и поделились воспоминаниями.
Миссис Швенк прочитала эту историю в моей книге «Посреди бури» и почувствовала потребность написать мне
письмо. Она сообщила, что настоящим чудом тех дней испытаний была не чайка на голове Эдди Риккенбакера, а изменение в
сердце Джеймса Уиттэйкера. Событием стало не спасение летчиков от голода, а спасение души одного из них.
Джеймс Уиттэйкер был неверующим. Падение самолета не изменило его убеждений. Приближение смерти не
побудило иначе взглянуть на жизнь. Миссис Уиттэйкер потом рассказывала, что все время читавший Библию то вслух, то про
себя Джон Бартак (еще один член экипажа) даже вызывал у Джима раздражение.
Впрочем, не обращая внимания на протесты Уиттэйкера, Бартак продолжал свои чтения. И, преодолевая
сопротивление, Слово проникало в душу пилота. Сам Уиттэйкер и не подозревал, что Божий плуг уже распахивает почву его
сердца. И вот однажды утром после очередного чтения Библии на шляпу капитана Риккенбакера села чайка.
В тот момент Джим уверовал.
Читая письмо, я тихонько посмеивался. Не над письмом — я верил каждому написанному слову. И не над Джеймсом
Уит-тэйкером. У меня были все причины отнестись к его обращению всерьез. Я смеялся... вы уж меня извините... я смеялся
над Богом.
Как это на Него похоже! Кто бы решился на столь экстремальные мероприятия ради спасения души? Такие усилия, чтобы привлечь внимание одного лишь парня! Весь мир занят мыслями о Германии и Гитлере. В заголовках новостей
обсуждают действия Рузвельта и Черчилля. Земной шар увяз в борьбе за свободу... а Бог Отец посылает в Тихий океан
птичку-миссионера для спасения страждущей души. Чтобы привлечь наше внимание и завоевать наше признание, Бог готов
на все что угодно.
В 1893 году Фрэнсис Томпсон, поэт-католик, назвал Бога «Гончей небес»: Я исчезал в ночи и свете дня, Скрывался от Него в аркадах лет. Бежал по лабиринтам без огня Путями
памяти, где слез остался след. Я прятался и под бегущий смех Спешил к вершинам упований, Бросался прочь, ступив за грани, В ущелья тьмы, в глубокий страшный бред.
Томпсон говорит об Иисусе как о Том, Кто «любовью преследует любого». Иисус идет за ним «медленной погоней, шагами все спокойней, с размеренностью ритма настойчиво звеня». А в конце стихотворения Господь напоминает: Кто еще мог бы все простить тебе
И так любить ничтожество твое,
Спасать и миловать дано Мне все,
Что смертные когда-то потеряли.
Не причинят тебе потери зла,
Утраченное ты вернешь, склоняясь
К руке Моей...
Есть ли в твоем сердце место для такого описания Бога? Можешь ли ты представить Господа «любовью