Общий для организма и общества принцип есть принцип организации, сущность которого заключается в выше изъясненных основных законах. Общество нельзя непосредственно назвать организмом, но можно все-таки определить его физиологически, так как оно обладает организацией. Отдельный человек хотя и является органическим элементом общества, и в этом отношении его можно сравнить с органической клеткой, но он в то же время представляет нечто большее и нечто другое, чем клетка, так как между индивидуумами существуют своеобразные отношения, которых не имеется между клетками организма, но которые берут свое начало во взаимном отношении многих организмов.
Физиологическим основанием социальной жизни заключающихся в специфическом отношении многих организмов друг к другу служит не что иное, как раса. Только это понятие вполне уясняет как самую проблему, так и ее решение, которое только неясно представлялось исследователям, стремившимся проводить сравнение между организмом и обществом.
«Органическая» социология не дает удовлетворительных объяснений. Социология должна быть скорее биологической, т. е. она должна для объяснения общественных явлений и перемен прибегать к закономерностям, вытекающим из пространственного, временного и физиологического сожительства многочисленных организмов. Она должна представить себе расу и общество в их закономерной связи и изучить расовый процесс, как естественное основание «социального процесса» так, чтобы изменения, приспособления, отборы общества были бы сведены к равным физиологическим действиям в расе. Но если общество есть такое жизненное явление, которое свойственно равным образом и многочисленным животным расам, то сюда надо включить еще и такие антропологические причины и закономерности, которые вытекают из специальной природы человеческого рода, так как лишь при таких условиях можно всесторонне научно обосновать жизнь и историю человеческих общественных форм.
2. Ступени развития животных обществ
Если строение и образование человеческого тела могут быть вполне поняты только тогда, когда будет прослежено его развитие с самого первого начала появления организмов, то и его общественное существование только тогда становится вполне ясным, когда пред нашими глазами откроются первые зародышевые движения социальных отношений, и мы проследим их развитие до самых сложных форм, ибо первобытная история социальных отношений и инстинктов заходит глубоко вниз, до самых древних и примитивнейших состояний органической жизни.
На известной нам низшей ступени органических видов находим мы одноклеточные организмы, более или менее дифференцированные. Они живут либо изолированно, либо образуют соединение, которое можно рассматривать как простейшую форму органического общества. Некоторые реснитчатые животные образуют маленький стебелек животных, или же многие маленькие животные сидят на одном общем стебельке. Эта связь элементарных клеток имеется и у некоторых видов водорослей, например у volvocinae, которые образуют клеточные колонии и пустые шарики, не разлучаясь, несмотря на многократное деление, и располагаясь друг на друге. Вследствие того, что в этих «клеточных роях» — «Zelehorden», как назвал Геккель, — наступает дифференцирование и возникает разделение труда между отдельными клетками, образуются высшие органы полипов и губок. Сифонофоры (трубчатники) образуют колонии, состоящие из отдельных животных, между которыми утвердилось широкое разделение труда. На одном общем стволе находятся плавательные колокольчики, питающие полипы, хватательные нити, щупальцы и половые животные, так что у некоторых видов отдельные животные почти всецело утратили свой морфологический характер, и животная колония производит впечатление одного цельного организма.