Политическая антропология (Вольтман) - страница 134
Однако еще не доказано, что в этих случаях существует естественное нерасположение к кровосмешению; скорее внешние причины препятствуют кровосмешению.[218] Мне неизвестны никакие факты или обоснованные заключения, оправдывающие представление М. Вагнера, что высшим животным кровосмешение совершенно чуждо.
У животных, длительно живущих вместе стаями и стадами, родственное спаривание возможно, даже неизбежно, так как, лишь только они вырастают и достигают половой зрелости, они явно теряют сознание кровного родства. Если человеческая орда возникла из того обстоятельства, что происшедшие от одной семьи поколения не разлучались, или из того обстоятельства, что многие семьи оставались вместе, то спаривание между близкими родственниками должно было быть в древнейшие времена неизбежным состоянием. Странные обычаи, обыкновения и названия родства, из которых некоторые исследователи желают вывести заключение о групповом браке, означают с этой точки зрения не что иное, как то, что в течение общественного развития близкие степени родства, которые первоначально беспорядочно смешивались, фактически и правовым образом исключались все чаще, и сперва такому исключению подвергались родители и дети, затем братья и сестры, родные третьей и четвертой степени, пока, наконец, боязнь кровосмешения не сделалась столь велика, что у многих племен возник обычай экзогамии, согласно которой позволялось выбирать индивидуумов для брака только в другом роде или родовой группе но все же внутри той же расы.
Причины такого ходя развития имеют как физиологический, так и психологический характер. Тесное и длительное внутри-групповое брачное сожительство вредно в двояком отношении. Оно усиливает, во-первых, путем наследственного накопления, существующие у родственников пороки, болезни и вырождения; затем оно ведет и у здоровых, под конец, к органическому ухудшению организма и плодовитости. Выключение ближайших родственников из брачного общения произошло посредством физического отбора и переживания тех семей, в которых мало или совсем не было внутригруппового полового общения, между тем как все прочие вымирали. У первых развилось инстинктивное отвращение к кровосмешению, которое и привело к возникновению обычая и правовых установлений, как только были сознаны вредные действия кровосмешения. Так же и Морган защищает взгляд, что уменьшение внутригруппового брака вызвало «рождение лучших индивидуумов», и признание этого обстоятельства повело к запрещению брака внутри рода. Спенсер — того мнения, что избегание кровосмешения лежит больше в основании стремления строго соблюдать порядок и отбор между членами одной семьи, живущими в одной палатке или жилище, так как семьи, устроенные на таких основаниях, легче сохранялись в естественном отборе, имеющем место в борьбе за существование между социальными группами. М. Вагнер выставляет на вид психологические причины. Привычка длительного совместного пребывания в общей хижине или пещере оказывала притупляющее действие на чувственную привлекательность и на фантазию чувственного вожделения. Только новое и чужое возбуждает желание обладания, и оно поэтому уже рано породило боязнь кровосмешения, которая вызвала, наконец, обычай экзогамии.