Дальнейшим источником политической силы и деятельности служит дифференцирование внутри собственного племени, естественное неравенство физических, хозяйственных и умственных способностей. Старость, обладающая опытом и упражнением, как и традиционным достоинством, сила и ловкость, ум и красноречие возвышают отдельных индивидуумов или группу индивидуумов, делая их представителями реальной общественной силы и ответственности. Где путем обыкновения и традиции общественные должности и звание становятся наследственными в семьях и родах, и последние замыкаются в особые сословия, обладающие привилегиями, там и сословные права становятся вместе с тем частью общественно-политических прав.
Важнейший и обильнейший источник политической власти составляет, однако, военное и интеллектуальное превосходство одного племени или одной расы над другими антропологическими группами. Именно такой перевес и служит исходным пунктом величайших и продуктивнейших политических организаций, которые всемирная история вызвала к жизни и сделала носительницами высокоразвитой цивилизации.
Различие между частными и публичными правами, в том виде, в каком оно существует у вполне развитых цивилизованных государств, первоначально не имело места. По мере того как вследствие развития более сложных общественных организаций правящая власть переходила из рук семьи в более широкие круги человеческой орды или племени и, наконец, в руки целого народа, многие полномочия частного права становились публичным правом, которое, как возвышающееся над семьями и племенами право, достигает своего полного развития впервые только в государственно-организованном народе. История семейных и сословных прав и связанных с ними политических функций находится поэтому в обратном отношении к развитию общественных прав. Господство мужа над женой, родителей над детьми, высших сословий над большой толпой ограничивается, вместе с прогрессирующей цивилизацией, в пользу тех общественных властей, которые в интересах целого принимают на себя защиту отдельных индивидуумов и отдельных групп.
Морган, Маркс, как и следующие за ними историки и социологи, предполагают существование исторического и принципиального контраста между обществом и государством. Они учат, что правовой строй государства возник только наряду с частной собственностью, оседлостью и территориальным единством народа в начале цивилизации. Только вместе с «государством» является и общественная власть, и образуется тот настоящий политический аппарат, который служит для защиты интересов господствующих классов и держит в повиновении угнетенных. Морган сводит все формы общественного управления к двум, по его взгляду, фундаментально-противоположным, основных формам. Первая, старейшая, основана на лицах и чисто личных отношениях — родовое управление; позднейшая основывается на земельной собственности — государственное управление. Первая форма произошла из отношений рождения и происхождения степеней кровного родства; последняя — из экономических причин. Только последней форме приписывает он политический характер.