Завоеватели создают аристократическое военное сословие или усиливают уже существующее сословное расчленение путем расовых противоположностей, которые еще обостряют экономические расстояния и соревнования. Центральные власти удерживают первоначальный военный характер, так как внутри государства племенные и расовые противоположности продолжают действовать дальше в классовых соревнованиях. Борьба за общественные права, которую можно проследить в истории всех цивилизованных народов, имеет свои естественные причины именно в этом обстоятельстве.
Борьба внутри и борьба извне служат, таким образом, причиной возникновения государств. То один фактор перевешивает, то другой. Афинское государство вышло из классовой борьбы и окрепло вследствие внешней борьбы; спартанское государство образовалось преимущественно путем расовой борьбы. В Риме же действовали оба фактора. Россия обязана началами своего политического существования завоеванию ее варягами, которые ввели у нее более высокую культуру и политические учреждения Скандинавии. Испания создала свое политическое единство в борьбе с маврами, Франция — в борьбе с Англией. Германская империя[277] получила свое начало в племени франков, которое постепенно подчинило себе все прочие германские племена и соседние народы.
Для истории государств имеет большое значение, соединяются ли вместе для военных конфликтов и последующего затем поглощения племен и наций, которые должны слиться в одно общее государство, равноценные и однородные или неравноценные расовые элементы. Род государственного управления и внутренняя борьба зависят в большой степени от этих антропологических отношений, как уже раньше было показано относительно социальной истории сословий и каст.
Если подчиненные племена — члены одной и той же расы, то первоначальные правовые различия сглаживаются быстрее и легче, нежели при соединении разнорасовых племен. В последнем случае распределение общественных прав долго остается неравным. Такие государства в течение долгого времени бывают подвержены внутренним войнам, революциям и восстаниям. Если даже законным образом устанавливаются равные нрава и обязанности, то все же антропологические различия всегда обнаруживают свое влияние, приводя более одаренные расовые элементы к экономическому и духовному превосходству и вместе с этим — к действительным политическим привилегиям. Чем больше заключается сходства в наследственных свойствах племен, составляющих одно государство, тем цельнее язык и нравы, тем равномернее распределены права и тем сильнее национальное общее чувство, — словом, тем мощнее и демократичнее будет такой государственный организм.