– Нет, я все еще в Колумбии, – говорила она брату. – Ладно, на самом деле в пригороде, в Вирджинии...
Комната отдыха была пуста, и Макс пошел к окну, пока Джина разговаривала по телефону. Ее смех витал вокруг него.
Ирония состояла в том, что они достигли того момента в отношениях – если можно это так назвать – когда ему не хотелось говорить. Он научился действительно хорошо притворяться спящим.
Джина в свою очередь стала действительно хорошо избегать смены темы.
– Он перезвонит и назовет несколько телефонных номеров, – сказала Джина Максу и положила телефон в сумку на длинном ремне. Она села на подоконник лицом к нему спиной к стеклу.
– Знаешь, мне правда жаль, что ты не можешь быть со мной таким же честным, как с Аджаем.
Проклятье. Макс вздохнул.
– Послушай, я знаю, что тебе сейчас это не надо, – тихо произнесла Джина. – Я знаю, ты беспокоишься за Аджая и... Хорошо, Джулз сказал мне, что доставил еще больше файлов – значит, ты больше работаешь – что противоречит указаниям врача, могла бы я добавить, но... я нашла женщину, психотерапевта, она консультирует пары.
О боже.
– Джина...
– Я говорила с ней по телефону, – сказала Джина. – Почти два часа. Я рассказала ей все. Про изнасилование и... все.
Если и было что-то, чем она могла заткнуть его, то вот оно. Он закрыл глаза, избавляясь от вспыхнувшей картины Джины, брошенной на пол в кабине того авиалайнера, пытающейся уползти, кричащей от ужаса и боли...
– Она мне понравилась, – добавила Джина. – Большинство психотерапевтов бесили меня, но она... Я думаю, ей действительно не все равно. Так что... Я записалась на прием к ней в среду.
Она печально улыбнулась, встретившись глазами с Максом. Он уговаривал ее пойти к терапевту, сколько они оба помнили.
– Большой шаг, ага? Ты пойдешь, ну, знаешь, со мной?
– Однозначно, – сказал Макс. – Но...
Она хотела честности.
– Мы действительно пара? – Что ж, вышло намного более резко, чем ему казалось в мыслях. – Я имею в виду, это просто так... Не знаю, думаю, изолированно. Как будто нереально. – Он попытался объяснить. – Я знаю, что сейчас январь, но у нас как будто курортный роман.
И не смог начать объяснять, что может случиться, когда выйдет отсюда и вернется в реальность.
– Доктор говорит, я выживу.
Они оба обернулись и увидели въезжающего в комнату Аджая.
– Дай нам минутку, – отозвался Макс, но Джина уже была на ногах.
– Не беспокойся, я поняла, что ты имеешь в виду, – сказала Джина, но, очевидно, он причинил ей боль.
Будь оно проклято.
Это не первый раз, когда он причиняет ей боль, и, вероятно, не последний.