– Мы этим не занимаемся, – напомнил Джулз Джорджу. – Это дело команды Фриска. Я знаю, что Макс хочет быть в курсе, но в этих подробностях нет никакой необходимости...
– О нет, есть, – прервал Джордж.
– Вот дерьмо, – выдохнула Деб, указывая в самый конец списка. Яши тоже наклонился поближе, чтобы взглянуть и...
Джулз проследил за ее пальцем и увидел два слова, которые остановили его сердце.
Джина.
И Виталиано.
Он дважды перепроверил список. Погибшие гражданские...
– О Боже, нет, – произнес он. Только не Джина Виталиано. Единственная женщина, покорившая тефлоновое сердце Макса Багата. Женщина, которой Макс не просто позволил уйти, но женщина, которую он отталкивал и отодвигал, пока она наконец его не покинула.
Что не означало, что он ее не любил; что он не любил ее до сих пор.
Господь милосердный.
– Кто-то должен ему сказать, – прошептала Деб. Джулз поднял взгляд и обнаружил, что все смотрят на него. Как будто он руководитель их группы или что-то вроде того.
Нечестно – его ведь еще не выдвинули.
– Да, я сделаю это, – сказал он, не узнавая собственный голос. – Джина была и моим другом тоже.
Иисусе – Джина была. Он очень не хотел этого говорить. Боже, как это могло случиться?
Безоблачность голубого неба за окном теперь казалась насмешкой. Джулз желал бы прыгнуть назад в сегодняшнее раннее утро, когда его радиоприемник с таймером взорвался песней. Только в этот раз он отключит его, перевернется и продолжит спать. Но на самом деле это лишь отложило бы неизбежное. Так или иначе, они все должны были каким-то образом справиться с этим сегодня.
Джулз прочистил свое ноющее горло.
– Яши, выясни, что Джина делала в Германии. Последнее, что я знаю – будто она была в Кении с...
Проклятье, как же там? Он напрягся.
– МОС – «Международная Осведомленность о СПИДе». Свяжись с ними – найди все, что сможешь. Джордж, поговори с Уолтером Фриском. Мы хотим узнать все, что ему известно о взрыве, и прямо сейчас.
Он повернулся к Деб.
– Принеси кофе, а потом помоги Джорджу. Иди.
Они разошлись.
Когда Макс увидит эту распечатку, у него будет множество вопросов, ни на один из которых у Джулза нет ответа.
По крайней мере, пока.
Джулз вытер глаза, подтянул галстук и с тяжелым сердцем под испорченной рубашкой, которая больше не имела никакого значения, начал долгий путь к кабинету Макса.
АРЛИНГТОН, ВИРДЖИНИЯ
12 ЯНВАРЯ 2004
СЕМНАДЦАТЬ МЕСЯЦЕВ НАЗАД
Макс заставил себя расслабиться. Он запретил плечам напрягаться, кулакам сжиматься, и – это было труднее всего – удержал челюстные мускулы расслабленными и убедился, что не сотрет свои зубы.