Пол Джиммо находился в госпитале в Найроби – потом они узнают, что на следующий день рано утром парень скончается от полученных ран, – но его мать и сестры пригласили их в дом.
Было уже поздно, Люси определили в постель с младшей из девочек и быстро отправили спать. А Джоунсу и Молли отдали то, что, очевидно, считалось хозяйской спальней.
Молли, конечно же, воспользовалась их неожиданным уединением, чтобы поговорить по душам. Едва он закрыл дверь, как она начала.
– Я хочу, чтобы ты поклялся на Библии, – заявила она, – что женитьба на мне не подвергает тебя опасности.
На это Дейв рассмеялся:
– Ты же знаешь, что твоя и моя клятвы на Библии – две абсолютно разные вещи. Для меня это совсем другое, Мол.
– Тогда поклянись тем, что тебе действительно дорого, – парировала она.
– Той, – прошептал он. – И я уже поклялся. Все те обещания, что я дал тебе сегодня – я говорил серьезно. Я никогда не сделаю ничего, что поставит тебя под угрозу.
Вот тогда-то Джоунс ее и поцеловал.
У них была целая ночь на двоих и настоящая кровать. Ему не стоило так торопиться, но, проклятье, она была огнем в его руках.
Он возился с застежкой-молнией на спине ее платья. Потребовалось слишком много времени, чтобы найти бегунок – ему пришлось оторваться от Молли и развернуть ее спиной к себе.
Но она отодвинулась от него. Прежде Молли никогда не смущалась, а сейчас подошла к лампе с явным намерением погасить свет.
Он поймал ее за руку.
– Ты шутишь, да?
– Я набрала вес.
– Я не заметил. Но даже если и так, что с того? Мне нравится. Набери еще.
Как Дейв и надеялся, она рассмеялась.
– Ты сумасшедший.
– Нет, – сказал он, снова целуя ее. – Молли, ты еще красивее, чем я запомнил. И поверь, в последние несколько лет я часто вспоминал тебя. Фантазируя о... об этом. О том, как занимаюсь с тобой любовью. Вот так. При свете.
Она взглянула на него со слезами на глазах, но не удержалась от поддразнивания.
– Ты отрепетировал эту фразу? Заниматься любовью… вместо…
– Нет, – с притворным возмущением произнес он, но она слишком хорошо его знала.
Теперь в ее глазах плясали чертики.
– Что ж... да, может быть, немного, – признался Джоунс. Он убрал волосы от ее лица, намотал одну длинную прядь на палец. – Я просто... я не знаю. Тренировался произносить много чего. «Я отправился искать тебя, как только смог». И «ни дня не проходило, чтобы я не думал о тебе и о том, как буду с тобой».
Снова выступили слезы.
– Это было прекрасно, – прошептала Молли.
– Я полагал, что мне придется ползать на коленях, чтобы ты хотя бы поговорила со мной, не говоря уже о том...