– Предлагаю запасной вариант – я научусь говорить «кто твой папочка?» с акцентом Лесли.
Он попробовал:
– Кто твой папочка?
Молли расхохоталась. Ему нравилось слушать ее смех. Но она быстро замолчала.
– Не могу ничего обещать насчет... ну ты знаешь, – сказала она. – Если в лагерь придет другая девушка и попросит помощи...
– Да. – Этого-то Джоунс и боялся. – А как тебе такое: ты не покинешь лагерь без меня? Никогда. Никаких исключений. И если ты подставишься, тебе придется делать это, зная, что, если кто-то выстрелит в тебя, Мол, я, черт возьми, приложу все усилия, чтобы поймать эту пулю вместо тебя.
Очевидно, он потряс ее этим заявлением. Хорошо. Может, теперь она дважды подумает, прежде чем впутаться в неприятности.
Молли попыталась обернуть все в шутку.
– Ты что, собираешься стать одним из тех требовательных, властных мужей?
– Вроде тех, которые жутко расстраиваются, когда в их жен стреляют? – подхватил он. – О, да.
Джоунс поцеловал шрам на ее руке, ее плечо, ее шею, ее груди, а когда она схватила его за рубашку, пытаясь раздеть, помог ей, дал уложить себя обратно на кровать и оседлать.
– Вроде тех эгоистов, которые запрещают женам возвращаться обратно в Штаты – ты, правда, так подумала? – спросил он. – Там твоя семья.
В долбаной Айове. Что она делает в Кении?
– Теперь моя семья здесь, – ответила Молли.
А потом поцеловала его, словно знала, как много для него значат эти слова, словно знала, что заставила его совершенно потерять голову.
Он был большим, жестким и опасным парнем, и не представлял, что будет с повлажневшими глазами думать: «Черт, это лучшие слова, которые я когда-либо слышал». И не ожидал, что у него будет кружиться голова от одного только взгляда на эту женщину и от мысли: «Эй, теперь она моя жена».
Он всегда считал, что его любимая фраза из трех слов «трахни меня посильнее», а не «я люблю тебя».
Конечно, Молли это Молли, и той ночью она прошептала ему на ухо оба варианта.
Джоунс знал, что она не прокричала их во все горло лишь потому, что училась сохранять тишину.
Им обоим предстояло как следует над этим поработать. Хорошо поработать.
Будет не так-то просто.
ПУЛАУ-МИДА, ИНДОНЕЗИЯ
24 ИЮНЯ 2005
НАШИ ДНИ
Джина ела тушеную обезьянку руками прямо из банки и смотрела Си-эн-эн по телевизору, который Эмилио предоставил в их распоряжение.
Ладно, ладно, может, и не обезьянье мясо, но на этикетке не было английского текста, и она не могла даже предположить, что там написано. На банке была маленькая картинка – мультяшная голова подмигивающей обезьянки в щегольской красной фуражке.