Они экономили еду и воду, что казалось немного сумасшествием. Если, конечно, угроза приближающегося танка была просто блефом.
– Не думаю, что мы завтра умрем. Я думаю, что приедет полковник, и собираюсь провести с ним переговоры, и мы уладим это все мирно.
Макс подошел к огромному мешку сухого собачьего корма. Открыл его и переворошил все до дна, без сомнения, в поисках спрятанного внутри радио. Специально для наблюдавшей за ним Джины он понюхал корм и даже откусил кусочек.
Макс улыбнулся ожидаемому выражению ее лица и протянул горсточку корма.
Она покачала головой:
– Нет, спасибо.
– Не так уж и плохо.
– Подожду, пока не придет нужда, – ответила Джина, но двинулась к нему, притянутая задержавшейся улыбкой и теплотой в его глазах.
Неверный свет от мониторов камер слежения, служивший, кроме мерцающей свечи на столе, единственным источником освещения, играл на ее лице.
Макс явно был изнурен и расстроен содержимым каморок Эмилио, все еще разбросанным по кухонному полу. Джина знала, что он сильно подавлен их текущим затруднительным положением. Находиться в осаде – это, по сути, ситуация за пределами контроля, и она достаточно хорошо знала Макса, чтобы понимать, как он досадует.
Девушка была уверена, что даже если бы смогла уговорить его пропустить ужин и найти комнату с дверью и кроватью, его сон был бы короток. Макс бодрствовал бы, чтобы просто сидеть – осторожно, потому что сидение причиняло ему большую боль, чем он показывал – и таращиться на все эти совершенно бесполезные вещи, найденные в каморках и комнатах.
Сидеть и пытаться понять, что он пропустил. Или как можно использовать эти случайные предметы домашнего обихода, чтобы собрать радио.
– Не думай, что я не заметила, как ты уклонился от моего вопроса, – сказала она ему.
– Я ответил на него, – произнес Макс, когда Джина подошла достаточно близко, чтобы заключить ее в объятия, и притянул девушку к себе.
Он смотрел на нее так, как ей всегда хотелось. Словно не боялся дать ей понять, что любит ее. Это было замечательно – или было бы, не окружай их вооруженные люди, желающие им смерти.
Джина обвила руками его шею и поцеловала неспособного сопротивляться искушению мужчину. Его губы были теплыми и сладкими, и нет, она не собиралась позволить ему отвлечь ее таким образом.
– Нет, не ответил. Вопрос в том, сказал бы ты мне честно. Это подразумевает простой ответ: да или нет.
Макс снова поцеловал ее, на этот раз дольше, медленнее. Словно армия снаружи не пугала его до смерти.
Конечно, может, и не пугала. Может, лишь приводила в бешенство. Может, она единственная здесь боится. Может, он никогда прежде не бывал в подобных ситуациях, ведь Макс всегда находился по ту сторону мегафона.