Макс снова улыбнулся:
– Мой дедушка тебя бы обожал.
Как-то давно Макс рассказывал ей историю о том, как встретились его дедушка и бабушка – американка – в Индии в двадцатых. Им обоим было по тринадцать, когда его бабушка Венди отстала от своей школьной группы. Раза Багат проводил ее домой. А затем пошел и за невероятное время – примерно за две недели – выучил английский, чтобы говорить с ней и легко ее понимать.
Очевидно, притяжение было взаимным. В тридцатых они поженились – в то время их отношения рассматривали как межрасовые и очень скандальные. Ухудшало положение то, что Раза не принадлежал к высокой касте.
После Второй мировой войны Раза, Венди и их сын Тимоти – отец Макса – переехали в Америку, где не были такими изгоями, особенно после того, как Раза получил высокооплачиваемую работу в авиации.
Раза с энтузиазмом постигал страну жены: место, где родилось ракетостроение, а чернорабочий не должен был проводить всю жизнь, развозя удобрения.
– С удовольствием бы встретилась с ним, – сказала Джина. – И с твоими родителями тоже.
Макс недоверчиво посмотрел на нее.
– Что? – спросила Джина.
– Ничего.
– Сколько тебе было, когда они развелись? – спросила она.
Он вздохнул и ответил:
– Первый год в колледже. Мы действительно должны продолжать?
– Должно быть, это трудно для тебя, – сказала она. «Давай Макс, расскажи что-нибудь значимое...»
– Не-а, – сказал он. – Это все в прошлом.
– Если есть причина, почему ты не хочешь ее обсудить?
– Потому что тут не о чем говорить, – парировал Макс. – Я сделал то же, что и всегда.
Повел себя правильно. Выпустился экстерном. Джина, уже поздно.
Ох, ладно. Беседа свернула на менее комфортную для него территорию, и он поступил как обычно. Попытался избавиться от Джины.
Если она сдастся, ничего хорошего не выйдет. Если она так сделает, Макс просто закроется еще больше.
Так что Джина продолжила.
– Большой день завтра? – поддразнила она. – Игра в кункен[16] с Аджаем?
– Я имею в виду для тебя. Ты должна вернуться к Джулзу сегодня.
– Ага, а затем забрать завтра твою почту. Утомительно, – произнесла она.
Он не улыбнулся. Он и так едва удерживался, чтобы не заговорить о ее возвращении в Нью-Йорк и поступлении на юридический факультет... Она просто знала это. И тогда она не удержится от того, чтобы послать его и...
Закончится тем, что она уйдет расстроенная. Ночь была для этого слишком хороша, даже если беседу преимущественно поддерживала лишь Джина.
– Так что же ты используешь для выхода своего творческого потенциала? – спросила она, прежде чем он успел произнести какую-нибудь глупость.