Обладатель смертоносных башмаков еще раз пинает машину, однако это уже удар как бы на прощание, теперь его мечта — добраться до мотоцикла. Бандит выкрикивает в мой адрес какие-то угрозы, хотя в голосе его проскальзывают нотки страха. За что боролись, на то и напоролись! Привыкли, мерзавцы, застигать ничего не подозревающих людей врасплох, и обратный поворот событий им явно не по нутру.
Бандит вскарабкался в седло, мотор ревет, машина трогается с места. Из дула пистолета вырывается пуля. Мотоцикл, теряя равновесие, виляет вправо-влево, амплитуда вихляний растет, и наконец машина заваливается на бок, слегка протащив по земле парня. Но вот оба они — и седок, и стальной конь — замирают без движения. Нога парня придавлена мотоциклом, тело распростерто навзничь, руки раскинуты в стороны.
Я наклоняюсь через распахнутую дверцу, чтобы добраться до своей рации, при этом ни на миг не спускаю глаз с бандита. Настраивая рацию, успеваю бросить взгляд на Круза: он по-прежнему недвижим. Еще один взгляд — в зеркало заднего обзора. Улица безлюдна. Выходит, те двое удрали и не собираются прийти на выручку своему дружку. Зажав в руке микрофон, вызываю «скорую помощь», полицию, голос мой срывается, меня колотит дрожь. Эфир заполняется голосами, незнакомые люди выспрашивают, что да где случилось. Я успеваю наспех сказать, в каком направлении скрылись оба мотоциклиста, уточняю, что один из них ранен в плечо. Затем отшвыриваю рацию и бегу к Крузу.
Он лежит без сознания. Ощупываю его ноги — множественные переломы; из ушей течет кровь… чувствую, что и сама на грани обморока. Свет фар падает на лицо Круза, я вижу, как из уголков рта тоже тянутся струйки крови. Обхватив безвольное тело, поворачиваю Круза на бок, чтобы он не захлебнулся собственной кровью.
Потом подхожу к другой жертве побоища, стаскиваю с рокера шлем. Лицо у него порезано осколками плексигласа, из раны на плече хлещет кровь, одна штанина также намокла от крови. Поднимаю мотоцикл и оттаскиваю в сторону. К бандиту я не притрагиваюсь. Носком туфли касаюсь мыска его башмака. М-да, тяжелее гири! Ловлю себя на жестокой мысли, что так и тянет попробовать, пробьет ли пуля армированный сталью башмак. Но лучше не экспериментировать, а то, чего доброго, пуля срикошетит и вернется к исходному пункту, дабы не пропадать зазря. Нашла время шутки шутить, одергиваю я себя. Вдали мелькают огни фар, показывается сразу несколько машин, и среди них те, водители которых приняли мой сигнал бедствия и теперь спешат — кто на выручку, а кто просто из любопытства.