— Сюда обычно выезжают гулять все состоятельные креольские семьи. Жаль, что французский квартал быстро теряет свой облик. Здесь остаются только семьи, которые слишком связаны с ним традициями, или те, которым не хватает средств, чтобы переселиться в более респектабельный район. Вот семья моей подруги Полины недавно уехала отсюда. И они очень гордятся, что смогли купить новый, прекрасный дом! А теперь мы возвращаемся в квартал, где я живу. Он находится между Эспланадой и Парковым районом. Это американская часть города. Когда-то между ними была грандиозная конкуренция. Знаешь, Феррис, мой отец — американец, а мать — креолка. А вот монастырь, куда я ходила в школу… Есть легенда, что раньше здесь была таверна, где Джин Лафитт однажды, встретив старых друзей…
— Подожди… Говори помедленнее… Ты совсем заговорила меня. Прости, Патриция, обещаю тебе, что больше навязываться не буду.
Она покраснела, и ее темно-голубые глаза пристально посмотрели в его лицо.
— Кто ты такой, Клэй? — серьезно спросила девушка.
Он нахмурился, и взгляд его снова стал сумрачным.
— Я? Ну, я же говорил тебе, что я — плантатор из Саванны.
— Мне кажется, не только это. Есть в тебе еще что-то такое, чего я никак не могу узнать и разгадать, — сказала Патриция.
Он промолчал, отвернувшись от нее. А когда снова заговорил, его голос стал непринужденным и беззаботным.
— О, да, кое-чем мне приходилось заниматься еще! Я родился, чтобы стать плантатором, но когда вырос, моя судьба изменилась. Я искал золото в Калифорнии и занимался торговлей наркотиками на Востоке. Я сражался в армии китайского мандарина и защищал монархию в маленькой Сербии. Я играл в азартные игры в Европе и какое-то время управлял чайной плантацией на Цейлоне.
Патриция смотрела на него восхищенным и несколько испуганным взглядом и, наконец, неожиданно для себя, снова перейдя на «вы», произнесла:
— А почему же вы возвратились домой?
Он приблизил к ней лицо и, блеснув глазами, ответил:
— Я решил, что вы, милое сокровище, уже не могли не появиться на свет.
Смущение и радость охватили Патрицию, а капитан продолжил скорбным голосом:
— Я так же опасен для вас, как и вы для меня, Патриция. Возможно, лучшим вариантом для нас было бы расстаться и не видеть больше друг друга.
Теперь ее глаза широко раскрылись, и она попыталась проглотить слезы, которые комом подступили к горлу. Сэм подъехал к светлоокрашенному дому. Патриция быстро соскочила на землю, прежде чем Феррис смог помочь ей. Почти бегом она направилась к низкой, кованной железом калитке и, открыв ее, стремительно ринулась к большому дому.