— У нас есть дочь, — негромко поправила его Джоанна и улыбнулась, глядя на его растерянное лицо.
Поток пассажиров увлекал Гленна все дальше, а он продолжал оглядываться на Джоанну, не смея поверить собственным ушам.
— Что она сказала? — растерянно вопрошал он вслух.
Толстая пожилая негритянка, которой он мешал пройти, наконец сумела протиснуться и с укоризной посмотрела ему в лицо.
— Она сказала, что у вас есть дочь.
На ее глазах лицо представительного англичанина расплылось в широкой мальчишеской улыбке. Он высоко поднял свободную руку и размахивал ею над головой, пока его могла видеть Джоанна.
— У меня есть дочь… — бормотал он как безумный. — Моя дочь. Наша дочь!
Долго еще глуповатое выражение счастья не сходило с лица Гленна Холландса. Если бы можно было заплатить пилоту, чтобы самолет летел быстрее, он бы сделал это. Так не терпелось ему услышать о своей дочери. Какая она? Как ее зовут? Ведь ей должно быть не меньше четырнадцати лет.
Гленн начал считать: май, июнь, июль, август… Как же он не догадался раньше?! Вот почему Джоанна обвенчалась с Алессандро Вителли и улетела в Америку! Ее беременность становилась заметной окружающим. Наконец-то он получил ответ на мучивший его вопрос. Бедная девочка, думал Гленн, сколько ей тогда пришлось пережить! Вернись он тогда, в пятьдесят седьмом, в Италию на месяц раньше, их жизни сложились бы совсем иначе. Впрочем, что толку тратить душевные силы на сослагательное наклонение. Главное, что мужество не изменило совсем юной девушке, которую тогда звали Филиппой, и она сохранила их ребенка. Гленн посерьезнел. Теперь они непременно будут вместе, нужно только пережить один месяц. Месяц, который прибавится к пятнадцати годам разлуки.
В течение первой половины понедельника Джоанна отличалась несвойственной ей рассеянностью, приходилось все время контролировать себя и напрягаться. Когда поток посетителей схлынул, она вздохнула с облегчением и позволила себе расслабиться…
Гленн позвонил ей уже ночью, и первый его вопрос был о дочери. Даже по телефону Джоанне передалось его радостное волнение.
— Как ты ее назвала?
— Ирен.
— Она родилась в январе. Я правильно посчитал?
— Да, в конце января пятьдесят восьмого.
— Джоанна, милая, опиши мне Ирен, пожалуйста, — взмолился Гленн, сгорая от нетерпения. — Какая она? На кого из нас похожа?
— Лучше, если ты сам ее увидишь, — ответила Джоанна лукаво.
— Но ведь это случится еще не скоро. Прошу тебя. Я ведь не смогу заснуть.
— Гленн, посмотри на себя в зеркало и спи спокойно.
— Ирен похожа на меня?! — догадался Гленн. — Теперь я тем более не засну. Бедная девочка! Зачем ее Бог так наказал? Мне так хотелось, чтобы наша дочь была твоей копией. Я ведь не знаю, какой ты была в детстве.