– Сомневаюсь, что он все это одобряет. – Джулия поджала губы.
Франческа вздохнула:
– Скажем, он терпит мое увлечение расследования ми. Если тебя это успокоит, я обещаю, что основную работу возьмут на себя полицейские. Я только буду беседовать с людьми. – Она знала, что выглядит умоляющей.
Джулия посмотрела на дочь и раздраженно покачала головой:
– Я знаю, что ты не думаешь ни о чем плохом, но также понимаю, что никогда не поступишься своими интересами. Продолжим разговор позже, тебя ждет Харт – и этот воришка.
Франческа не шевельнулась.
– Джоэл больше не ворует, мама. Что ты намерена делать? – спохватилась она.
– Положить конец этой неразберихе, – твердо сказала Джулия и удалилась.
Франческе очень не нравилось все происходящее. Он знала, как много для матери значит ее брак с Хартом. Не следовало упоминать имя Брэга в связи с новым делом. Медленно ступая по мраморному полу холла, Франческа вошла в золотую гостиную, где мирно беседовали Харт и Джоэл. Они стояли у камина, в котором под мраморной полкой тихо потрескивали поленья. Заслышав ее шаги, оба повернулись.
Франческа стояла в дверях, стараясь собраться с силами. Харт выглядел отлично в белом пиджаке, черных брюках и черном галстуке-бабочке. Настоящий герой-любовник, обладающий невероятным магнетизмом. Он улыбнулся и внимательно оглядел ее с головы до ног.
Ах, как бы узнать, какую карту прячет Джулия в рукаве.
– Я опоздала. Прошу меня простить.
Харт подошел, обнял ее за талию и прошептал на ухо:
– Не важно, насколько ты опоздала, раз ты сейчас здесь и со мной.
Франческа почувствовала, что уже тает. Она забыла о Джоэле и обо всем остальном, кроме сильной руки, лежащей на талии, и мягких губах у ее уха, мускусный аромат мужского тела окутал ее и едва не лишил разума. Сделав над собой усилие, Франческа чуть отстранилась и посмотрела на Харта. Выражение его лица было привычно внимательным, хотя глаза холодно сверкали. Сердце Франчески сжалось.
– Иногда ты говоришь такие романтичные вещи, – поддразнила она. Сердце забилось еще сильнее, ей очень хотелось, чтобы они поужинали вдвоем в его особняке, а не в «Уолдорф-Астории». И тут она вспомнила о разговоре с его бывшей любовницей. Не стоит расстраивать себя сейчас воспоминаниями о сказанном Дейзи, решила она.
– Ты считаешь это романтичным? – удивленно спросил Харт, сильнее прижимая ее к себе.
Их глаза встретились, и она не смогла заставить себя улыбнуться.
Улыбка сошла с лица Харта, взгляд стал пронзительным.
– Что случилось?
Франческа едва не выпалила: «Ты будешь любить меня вечно?» Разумеется, она сдержалась, поскольку в его клятвах не было слов о любви. Харт предлагал ей дружбу, уважение, восхищение и преданность, но не любовь. Никогда. Он сразу оговорился, что любовь – чувство для глупцов, а его, Харта, нельзя назвать глупым человеком.