— Солоццо именуют Турком. Во-первых, потому что он долго жил в Турции и даже обзавелся там женой и детьми. Во-вторых, горяч, как турок, и чуть что хватается за нож. Во всяком случае, таким он был в молодости. Но головы не теряет и действует всегда в интересах дела. Он не дурак и не привык попадать в зависимость. Имеет одну судимость в Италии и одну — в Америке. Власти знают его пристрастие к наркобизнесу. Нам это только на руку, поскольку при таком прошлом он не может рассчитывать на неприкосновенность. В Штатах у него тоже есть семья: жена американка и трое детей. По-видимому, он хороший семьянин. Если будет уверен, что о жене и детях позаботятся, вряд ли кто-то сумеет его разговорить даже под угрозой тюремного срока.
Дон Корлеоне выпустил дым и спросил сына:
— Что скажешь, Сантино?
Хейген представлял примерно позицию Санни. Тяжелая рука отца уже давно тяготила старшего Корлеоне, и он стремился найти собственное поле деятельности. Вроде того, о котором шла речь.
Санни промочил горло, прежде чем заговорить.
— В этом порошочке целые состояния, — сказал он. — Хотя риск не для слабонервных. Загремишь — так уж лет на двадцать. Но если в само дело не лезть, а только финансировать, почему бы и не заняться?
Хейген оценил ход Санни: самым верным было подчеркивать очевидное, выявляя возможные преимущества.
Дон Корлеоне опять попыхтел сигарой.
— Ну, а твое мнение, Том?
Хейген внутренне подобрался, считая своим долгом быть полностью откровенным. Он осознавал, что дон Корлеоне решил отказать Солоццо, но осознавал и то, что при этом не все последствия предусмотрены доном, а такое встречалось редко.
— Говори, говори, Том, — подбодрил его Вито Корлеоне. — Даже сицилиец на твоем месте может иметь собственное мнение.
Все трое рассмеялись.
— Мне кажется, предложение стоит принять, — сказал Хейген. — Это объективная необходимость. Наркотики более прибыльны, чем любой другой бизнес, и если мы уклонимся, найдутся другие, та же семья Таталья, например. При размахе доходов, которые принесет это дело, им нетрудно будет завести связи с полицией и с властями, а нам это совсем не на руку. Став сильнее в экономическом отношении, они могут посягнуть и на наши владения. Тут как с враждующими государствами: если одно начинает вооружаться, другому тоже приходится срочно хвататься за оружие. Сегодня наша опора в игорных домах и профсоюзах Но завтра наркотики выйдут на первое место. Отказавшись войти в долю, мы ставим под угрозу свое благополучие, пусть не сразу, но в будущем — наверняка.
Казалось, речь Хейгена произвела впечатление на дона. Он запыхтел сигарой и проворчал: