После долгих раздумий Клеменца сократил список возможных кандидатур да трех. В их числе — огромный и невероятно сильный негр из Гарлема, который вел дела с цветными банкирами, отличался странным обаянием и в то же время умением подчинить себе людей. Помаявшись, Клеменца все-таки вычеркнул и его: слишком ловко ладит с черномазыми, в этом его сила, но в этом и слабость. На своем месте он принесет больше пользы.
Вторым шло имя трудолюбивого и верного парня, на котором Клеменца чуть было не остановился окончательно. Его обязанностью было выколачивать деньги по векселям из ростовщиков Манхэттена, имевших лицензию от Семьи. Начинал он помощником букмекера. «И все-таки еще не созрел до телохранителя», — подумал Клеменца.
Значит, Рокко Лампеоне. Он работал на Семью не так долго, но весьма плодотворно, а до этого воевал в Африке и демобилизовался по ранению в сорок третьем году. Из-за войны молодежи не хватало, и Клеменца взял Лампеоне, не взирая на то, что парень сильно прихрамывал после ранения. Клеменце понравился строй мыслей Рокко. Некоторое время ему доверяли только вести сделки на черном рынке с одеждой и продовольственными карточками. Затем Лампеоне полностью стал отвечать за этот участок. Мыслил он и в самом деле здраво, никогда не суетился и готов был рискнуть угрозой двух-трех месяцев отсидки, когда в руки шел крупный барыш. Он умел соизмерять ставку и выигрыш, понимая в то же самое время, чта на его поле деятельности нельзя лезть на рожон, когда достаточно бывает лишь припугнуть слегка, Словом, беспокойства с ним не бывало, что всех устраивало.
Облегчение, которое испытал Клеменца, остановившись на Рокко Лампеоне, знакомо, наверное, всякому добросовестному администратору, решающему сложную проблему расстановки штатов. И сегодня он возьмет себе в помощь именно Рокко. Сам Клеменца собирался участвовать в устранении Паоло не только чтобы присутствовать при боевом крещении новичка, но и сводя личные счеты со своим бывшим протеже. Ведь он доверял и поддерживал Паоло, выдвинул его в телохранители через головы достойных ребят, всячески способствовал его продвижению. Гатто предал не только дона, но и его самого, Питера Клеменцу. Такая черная неблагодарность должна быть наказана.
Остальное складывалось, как по писаному. Паоло Гатто было приказано заехать за Клеменцей на машине в три часа, как не раз случалось раньше.
Клеменца набрал номер телефона Рокко Лампеоне. Не представляясь, велел:
— Будь у меня не позже двух. Есть дело.
Он с удовлетворением услышал в ответ короткое и уверенное: «Ладно». Рокко, хотя час был ранний, не казался заспанным или удивленным. Клеменца добавил: