Откровенное осуждение прежнего командира полка очень не понравилось Александру, и он ответил, не скрывая холодности:
— Нет, товарищ майор, я считаю, что еще не дорос до должности заместителя командира полка, и потому вынужден отказаться от вашего предложения.
Шошкин понял, что решение категоричное. Нервно побарабанил пальцами по столу.
— Что ж, вольному воля, — сказал со вздохом и неодобрением.
* * *
Подшивалов высадил Ирину километра за два до Каменки, до села она добралась часа за два и поплутала изрядно, ноги от усталости еле плелись. Метель по-прежнему не утихала, с неба обрушивались лавины снега, все вокруг выло и свистело, в двух шагах ничего не увидеть и не услышать; и как она пробилась к заветной хатенке, вся мокрая и выбившаяся из сил, с трудом представляла.
Дважды постучала в окно условным знаком. Хозяйка, немолодая одинокая женщина, открыла довольно быстро и, впустив Ирину за порог, заговорила шепотом, скороговоркой:
— Ко мне на постой двух фрицев поставили. Правда, сейчас их нет, Новый год где-то справляют. Черт знает, когда заявятся… Ума не приложу, как с тобой…
И Ирина не знала, что делать. Она так устала, еле держалась на ногах. И идти некуда. Слова сами вырвались:
— Пойду я…
— Куда в такую круговерть? Мокрая вся, измученная. — Махнула рукой. — Черт с ними, может, надолго загуляли. Хоть отогреешься. В случае чего, скажем: «Племянница из Мазанки, на Новый год притопала». Документы-то у тебя в порядке?
— В порядке. Только не из Мазанки, а из Межгорья.
— Какая разница. Была там, потом туда зашла. Ведь у тебя и там родственники есть?
— Есть. В селе с продуктами стало плохо. Иду вот в Симферополь, может, там найду какую работу, — сообщила Ирина свою легенду.
— Может, и найдешь. — Женщина задвинула засов и повела Ирину в комнату. — Сбрасывай все, ты ж промокла до нитки.
Света не зажигали. Женщина помогла Ирине снять платок, телогрейку, стряхнула снег у порога и подвела к кровати. Пошарила рукой, сунула что-то мягкое Ирине.
— Одевай вот это. Как только высушить твои манатки? — Тяжело вздохнула. — Как бы эти ироды не заметили. — На ощупь развесила телогрейку и юбку у печки, от которой шло еще тепло. — Тебе бы чайку согреть.
— Не надо, — отказалась Ирина. — Мне бы поспать хоть с часок.
— Тогда лезь в постель. Я с тобой рядом…
Как было хорошо и уютно в тепле и сухости! Женщина обняла ее и согрела теплом своего тела, напомнив далекое детство, мать, согревавшую вот так же, когда ей не было и семи, умершую совсем рано, красивой, любимой отцом. После нее он так и не женился.