- Аркадий Михайлович! Можно вас на минутку?
Все на сцене враз застыли, певицу вырубили, а главреж и по совместительству ради экономии директор поплёлся к ней, чуть приволакивая тощие ноги «и поджав хвост»,- заметила она.
- На каком основании? – почти выкрикнула в запале, испепеляя гневным взглядом, когда он приблизился, но остановился поодаль, помня о непредсказуемом взрывном характере уволенной.
Старательно отводя взгляд, перебегая им из стороны в сторону и часто разглядывая что-то на полу, дирреж промямлил:
- Поступил документальный сигнал от двух молодых артистов, и я как руководитель должен был среагировать. – Фамилии стукачей можно было не называть.
- Клевета! – возмутилась Мария Сергеевна. – Ты получил отзыв моряков?
Аркаша заелозил ногами и ещё дальше отступил от разъярённой мегеры, опасаясь непредсказуемого финала мини-драмы. Он был таким жалким и прибитым, что она поняла: экзекуции не получится.
- Я обязан был отреагировать, - опять пробормотал он, даже не затлев и воодушевляясь: - И вообще, мы переходим на новый формат: молодёжный мюзикл, для которого нужны молодые артисты, ровесники зрителей.
Старая актриса фыркнула:
- Под фонограмму?
- Почему бы и нет, - подтвердил непотопляемый режиссёр тонущего театрика. – Почему в наступившее время технического прогресса не воспользоваться достижениями акустики и в театре? Наш зритель, если и заметит, не будет возражать. Вспомни, сколько эстрадников выступает под фонограмму, собирая огромные залы и даже стадионы? И ничего. Современной продвинутой молодёжи нужны массовое общение и ритмическая бодрящая музыка. И неважно, откуда она доносится, важны не внешние, а внутренние ощущения. Не важен и текст, и сюжет, важнее, чтобы они были на непонятном английском. Мы будем играть и петь на английском. Ты у нас не потянешь.
- А без меня у тебя ничего не получится, - Мария Сергеевна презрительно улыбнулась.
Мюзик-режиссёр разом стушевался, упёршись взглядом в пол.
- Я знаю,- но так и не осмелился взглянуть в глаза уволенной ведущей актрисы.
А она ещё больше скривила губы, ещё больше растянула рот в презрительной улыбке к невзрачной особе бывшего для неё худрука.
- Ты, может быть, и неплохой режиссёр, но человек – дерьмовый.
- Я знаю, - как заведённый повторил он глухо.
Со сцены послышался требовательный голос руководительницы художественного руководителя:
- Аркадий Михайлович, мы ждём, надо работать.
- И хорошо, что ты меня уволил. – Мария Сергеевна резко повернулась и пошла вон из чужого театра, задорно стуча каблуками и ни с кем не попрощавшись.