- Лежак нужен? – услышал за спиной чуть сбоку. Не поворачиваясь, отказался:
- Не надо.
И тут же вслед:
- Девочку?
И на это заманчивое предложение последовал отказ:
- Нет.
А голос не отставал:
- Травку, таблетки, порошок?
Тут уже Иван Всеволодович не выдержал, повернулся – в паре шагов от него сидел на корточках чернявый парень в тёмных очках и бейсболке, натянутой почти до носа.
- Отвали! – рявкнул непреклонный клиент, угрожающе вставая.
Но благодетель опередил, а увидев странно загоревшее лицо невежи, его большое сильное тело и абсолютно белую кожу, сообразил, что нарвался не на того, что этот нарисовался оттуда, где солнца мало, и, стушевавшись, извинительно улыбнулся.
- Извини, - и исчез между лежаками.
Пляж уже заполнился до тесноты муравейника. Почти голый народ бессмысленно сновал туда-сюда. Кто распластался на лежаках, утомлённый процедурами и бездельем, кто ползал в мелкой воде, стараясь увернуться от чужих брызг, иные плавали на матрацах и разноцветных кругах, а большинство скрывалось от солнца под большими выцветшими зонтами, притворяясь, что читают журнал или книгу, и исподтишка рассматривая прелести соседей. Обилие голых тел вызывало отвращение. Особенно старались обнажиться женщины, прикрывшие лоно и грудь минимальными тряпочками, держащимися на узеньких ленточках. Взгляд перебегал с одной на другую, ни на одной не задерживаясь, поскольку все секреты, скрытые обычно одеждой, были выставлены наружу. Особенно удручали обвисшие вялые груди, не поддержанные спецарматурой, а от обилия абсолютно голых задниц рябило в глазах. Что ни говори, а любая одетая женщина выглядит более привлекательной, чем обнажённая. Если, конечно, не в темноте.
Насмотревшись на живые иллюстрации Боттичелли к «Божественной комедии» Данте и почувствовав, что пламень тепломорского ада охватывает и его тело, Иван Всеволодович побрёл в спасительное санаторное чистилище. Иван брился.
- Слушай, - обрадовал он, - с ресторацией ничего не выйдет. – Отстранил бритву от намыленной щеки и объяснил: - Оказывается, я обещал вчера одной цыпочке сводить её в дендрарий или в аквариум, точно не помню, а потом накормить-напоить, ну и… сам понимаешь. Позвонила – отказать нельзя. Переживёшь?
- Для ради брата готов на любую жертву, - улыбнулся Иван Всеволодович. – Не знаешь, библиотека здесь есть?
- У тебя что, дома времени нет читать? – удивился брат. – Знать не знаю и знать не хочу! Не хватало ещё на отдыхе голову забивать разной дребеденью, придуманной бумажными шибздиками! Сами придумывают, сами себя хвалят, сами же почём зря обливают грязью конкурентов, клянясь им в любви. Народ читает, плюётся, а они, знай, обтираются, да квасят по-чёрному в тесных междусобойчиках, изображая элиту общества и глас народа. Хуже проституток! А у свихнутых зачитанных почитателей давно уже нет живой божеской души, выдавленной книжным суррогатом. Ты скажи, если такой грамотный, почему у нас в писаках всё больше жиды да бабы отираются, знаешь?