Но Иван Всеволодович молчал, то ли ошарашенный царским предложением, то ли насмерть зациклился на бедной житухе. «И эти – магазин! Закуточная перспектива!»
- А хочешь, пристроим за прилавком, - решила и Манька помочь в обустройстве разлаженной жизни давнему поклоннику. – Директором рынка знаешь кто?
- Урюк какой-нибудь? – Иван Всеволодович и знать-то не хотел.
- Прыщ! – распухшая Бардо сделала удивлённые круглые глаза и выпятила красивые полные губы без всяких силиконов. Борька Азарх был у них в школе постоянной и безответной мишенью для злых и обидных насмешек и мелких пакостей. Обросший с ног до головы курчавыми сажистыми волосами, да ещё и с неистребимыми прыщами на впалых щеках, смазанными зелёнкой, он и учился не ахти как, зато был известен всем и каждому как безотказный ростовщик, за что и бит бывал неоднократно.
- А он что кончал? – глупо поинтересовался Каланча, решив, что уж никак не ниже Академии народного хозяйства.
- А ничего, - огорчила Маня, - он не такой дурак как мы, чтобы тратить время зазря, и сразу сюда подался. От прилавка до директора быстро вырос, но на работу, из принципа, берёт только с высшим. Теперь уже не Прыщ, а Шишка!
И эта стремительная карьера не заинтересовала внутреннего эмигранта.
- А ты, Маша, стала ещё краше, - переключился с неинтересного дела на тело отвергнувшей красавицы. – Покупатели, небось, глядя на тебя, и про сдачу забывают?
Манюня, как это бывает у ярких блондинок, вмиг приобрела цвет свежей телятины.
- Э-эй! – вмешался муж. – Не закидывай блесну в чужой пруд – оборву вместе с ушами, - и, не сомневаясь, что клёва не будет, вернулся к прежней теме: - Даю 10 кусков, - и многозначительно уставился на будущего компаньона – ему нужна была здоровая и покорная рабочая сила. Но та опять смолчала, не среагировав на чересчур заманчивое предложение. – Мало, что ли? – удивился работодатель. – Тебе там сколько платят?
- В два с лишним раза больше, - не стал таиться Иван Всеволодович. Правда, бывало и побольше, но не часто, и геолог всё равно на заработок не жаловался.
- За что?! – искренне возмутился уязвлённый в практичное сердце Грицацуй. – За то, что целыми днями прохлаждаешься на свежем воздухе, палец о палец не ударив? – У него были смутные книжные представления о незнакомой и неинтересной профессии. – За ходьбу? Куда только смотрит Беспутин? Ты хоть что-нибудь нашёл, добыл какие-нибудь месторождения для Родины?
- Я - не поисковик, я – съёмщик, - попытался объяснить свою бесполезность сверхоплачиваемый геолог.
-Съёмщик! – не отставал обиженный мясник.