Блатной улыбнулся, удивляясь и завидуя деловитости бывшего одноклассника.
- Не справлюсь, - отказался ещё раз, - совесть заест.
- Какая такая совесть? – снова вспылил мясник. – О чём ты верещишь? Забудь! Ампутируй, пока не поздно, иначе не выживешь. У кого ты её щупал?
Отмирающий совестник поджал губы.
- У нас там её хватает. Почти все такие.
- Пока! – уверенно отрезал, словно аппендикс, удачливый современник рыночной эпохи. – Да пошёл ты! – и подал руку для прощального рукопожатия как другу.
Возвращаясь с богатой добычей, Иван Всеволодович был перегружен нерадостными мыслями. Как ни крути, а грицацуевцы правы: это они, избавившись от совести, делают настоящее, ощутимое дело, полезное не только для себя, но и для Родины. Мясо всем нужно. А кому нужны тонны вынесенных совестливым геологом проб и камней, сотни квадратных километров исхоженных площадей и кипы исчерченных, размноженных и спрятанных в архивах геологических карт и разрезов? Разве только кандидатам в кандидаты тухлых наук да дипломникам вузов? Больше десятка лет исходил Иван Всеволодович впустую, мог пешком обойти земной шар, так и не добыв для народа ни куска мяса. Чем оправдать своё существование? Судьбой? Маленькими делами, которые делал усердно и бесполезно, теша своё маленькое самолюбие и чересчур ранимую совесть? Но маленькие разрозненные делишки не сделают большого, а судьба благоволит не к тем, кто копается под носом, а к тем, кто умеет работать на перспективу и видит далеко вдаль и вширь, не зацикливаясь на приятных мелочах. Иван Всеволодович, как это ни парадоксально, был приверженцем чистой геологии без примеси рудных поисков. Он уже успел осмыслить, что любое найденное рудопроявление вызывает громадный, нездоровый, ажиотаж в геолого-административных кругах и сопровождается переходом на руководство по принципу: «Давай, давай!». А уж ежели засветит месторождение, то тут не до геологии в чистом виде. Сразу слетается самая крупная и подкусывающая мелкая саранча из институтов и главков большой столицы и столицы края и начинается подковёрный делёж приоритетов местными и дальними начальниками, под мудрым руководством которых по неизвестным прогнозам академических корифеев было обнаружено несчастное месторождение. Никто и не думает, и не спрашивает, как оно было найдено на самом деле, всем и так ясно, что оно должно было быть там, где найдено, а первооткрыватель всего лишь выполнил ремесленную работу. Затюканный заумными подсказками и многосторонними обширными объяснениями, как и что он нашёл, бедный геолог-поисковик, в конце концов, будет отодвинут в конец списка претендентов на награды и премии и тихо, незаметно сопьётся. Нет, Иван Всеволодович не хотел заниматься рудной геологией, не хотел добывать мясо и, значит, не хотел быть полезным народу. Но, всё же, в душевной тайне надеялся когда-нибудь найти хотя бы малюсенькое-премалюсенькое месторожденьице, за которое не уцепятся маститые геологи-акулы.