— Так точно!
— Приступай! А вы стрелки, рассредоточиться! И валить любого чужака. На этой площади из трех десятков домов наших четырнадцать точно!
Раздались первые выстрелы пушки и, дождавшись шестого выстрела и крика Новикова: «Бурдюк сюда! Поливай», сам скомандовал:
— Штурмовая группа номер один! Вперед!
Солнце катилось к закату, заканчивался второй день с момента захвата города. В порту ни на минуту не прекращались погрузочные работы и были все предпосылки того, что сегодня в ночь в район Канарского архипелага отправится первый караван плотно загруженных кораблей.
Агадир грабили вдумчиво, планомерно и не спеша. И все благодаря тому, что при его штурме, не допустили анархии и беспредела. Правда, не всех рабов нам удалось удержать в узде, поэтому, совсем без вакханалии не обошлось. Три рабских барака численностью в сотни три человек освободились сами, при этом устроили в нижнем городе погромы и пожары. Но эта голодная и неорганизованная толпа нарвалась на сытую, злую и сплоченную группу местных воинов-моряков и была почти вся вырезана.
Бой для нас тоже не обошелся без потерь. Погибло восемнадцать наших воинов, а еще пятьдесят два было ранено с различной степенью тяжести. К счастью, доктор Янков заверил, что на ноги поставит всех.
Мурад Реис живым в руки так и не попался. В его расстрелянном доме нам даже не пришлось никого убивать, трое охранников и двое рабов были иссечены осколками, а оставшиеся в живых евнух, двое рабов, жены и рабыни, никакой угрозы не представляли. Уже потом, при розыске главарей пиратских кланов, его выявили в числе погибших от казацкой пули, когда в числе прочих он пытался сбежать через окна тыльной части дома. Того самого дома, где для прорыва и контрнаступления накапливался противник.
Здесь их действительно было триста девять человек, только никакого прорыва у них не получилось. Но сопротивлялись жестоко, даже мне над козырьком шлема тяжелой бронебойной стрелой досталось. Удар пришелся по касательной, и металл шлема не пробило, однако, его сила была такова, что если бы не качал мышцы шеи, то голову бы оторвало. Когда начали гибнуть наши воины, а именно здесь полегли двенадцать человек, ни одного вражеского бойца в живых не оставили, убили даже тех, кто бросил оружие и пытался сдаться.
Штурмовая пушка свою задачу выполнила до конца, так как из-под затвора пошел прорыв пороховых газов, и по двенадцати оставшимся на площади домам, выстрелили всего по два раза. Однако, серьезного сопротивления нам больше нигде не оказали, и мы их зачистили буквально минут за сорок.