Опять настала тишина, и только помехи в наушниках подтверждали, что связь не прервалась.
Ответ прозвучал по корабельной системе.
— Они тормозят, капитан, — сказал Алекс. — Жесткое торможение. Расчет курса показывает, что относительной неподвижности достигнут в двух миллионах кэмэ от нас. Подлететь навстречу?
— Нет, выводи нас на стационарную позицию над Эросом, — ответил Холден.
— Роджер.
— Наоми. — Холден развернул кресло к ней. — Они еще что-нибудь делают?
— Если и так, то мне не рассмотреть за выхлопом. Но они могут передавать сообщения по направленному лучу, и мы этого никак не узнаем, — сказала она.
Холден отключил общую связь, минуту чесал в затылке, а потом отстегнул ремни креплений.
— Ну, пока что мы их остановили. Я смотаюсь в гальюн, а потом схожу за выпивкой. Тебе что-нибудь принести?
— Знаешь, он правильно сделал, — сказала в тот вечер Наоми.
Холден парил в невесомости в нескольких футах над постом управления. Он приглушил огни, так что свет напоминал лунную ночь. Алекс с Амосом спали двумя палубами ниже — все равно что за миллион световых лет. Наоми парила над своим постом, и ее распущенные волосы стояли вокруг головы темным облаком. Панель освещала ее лицо в профиль: длинный лоб, плоский нос, полные губы. Он видел, что глаза ее закрыты. Ему казалось, будто в мире не осталось никого, кроме них двоих.
— Кто правильно сделал? — спросил он, лишь бы что-нибудь сказать.
— Миллер, — ответила она, словно это разумелось само собой.
— Не понимаю, о чем ты говоришь.
Наоми рассмеялась и помахала рукой, чтобы развернуться к нему в воздухе. Глаза ее теперь были открыты, и, хотя панель освещала ее сзади, он их видел, как темные озерца на лице.
— Я думала о Миллере, — сказала она. — Я плохо обошлась с ним на Тихо. Не хотела его замечать, потому что ты сердился. А ведь я у него в долгу.
— С какой стати?
— Он спас тебе жизнь на Эросе.
Холден фыркнул, но она упрямо продолжала:
— Когда ты служил на флоте, что полагалось делать, если кто-то из команды свихнулся? И его действия угрожают остальным?
Холден, полагая, что речь все еще идет о Миллере, ответил:
— Скрутить и запереть, чтобы предотвратить угрозу для корабля и команды. Но Фред…
— А если идет война? — спросила она. — Если во время боя?
— Если его невозможно удержать, старший вахты обязан защищать корабль любыми необходимыми средствами.
— Даже застрелить его?
— Если это — единственный способ, — признал Холден. — Конечно. Но только при крайней необходимости.
Наоми шевельнула ладонью, соглашаясь, отчего ее тело медленно развернулось в другую сторону. Она машинально остановила вращение отработанным жестом. Холден отлично справлялся с невесомостью, но до нее ему было далеко.