Смирнов сделал эффектную паузу, приосанился и отхлебнул из фляги.
Белоконь его поторопил:
– Продолжай, Миша, время идет.
– Если коротко, я хочу просить нашего дорогого ротного дать мне официальную – официальную, понял? – возможность провести небольшой рейд. Или наскок – как ни назови…
– Ничего не выйдет, – сказал Белоконь. – Надо было раньше думать. Все уже распланировано по пунктам. Артподготовка начнется, даже если у пушек будет всего пара отчетливых мишеней. Постреляют по окопам, тоже польза.
– Ты меня неправильно понял, Конский. Я говорю о молниеносном рейде. Все, что мне нужно, чтобы начать действовать – группа красных воинов, официальное разрешение и некоторые гарантии. И конечно гранаты. По работе с гранатами я мастер.
– Какие гарантии?
– Во-первых, гарантия того, что артподготовка не начнется до моего возвращения. Ты не хмыкай, а дослушай опытного товарища! Во-вторых, и это самое главное, надежда… слышишь, даже не гарантия – надежда, что при успехе операции мне вернут звание, медали и присовокупят к этому набору еще какую-нибудь штучку от себя. Какой-нибудь орден.
– Допустим, командиры на это пойдут, – сказал Белоконь. – Что ты называешь успехом операции?
– Уничтожение трех-четырех огневых точек – уже успех, ты так не считаешь?
– Считаю. Но как?..
– План прост до тупости. Люди с автоматами выползают на линию огня дзота и изо всей дури палят по амбразурам…
– Амбразуры бронированные, – сказал Белоконь, – там такие шапки из…
– Тем лучше! – перебил Смирнов. – Представляешь, какой внутри будет грохот?
– В этом весь смысл? Чтоб немцы на огневых оглохли?
– Конский, ты не дослушал. Смысл не в этом, а в том, что буду делать я. Группа лишь отвлекает внимание и дает мне пространство для маневра. Я тем временем использую все свои навыки для расхерачивания дзотов гранатами. Не спрашивай, как я буду это делать – это все многолетняя подготовка. Повторяю: у меня немалый опыт операций посложнее этой. В конце концов, мы ничем не рискуем.
– Только людьми.
– Скажи это особистам из заградотряда, шутник. И вообще, посмотри вокруг. Мы здесь все сидим в ожидании приказа наступать на высоту, которая берется прямой атакой только с потерей нашего личного состава почти на сто процентов. Если вообще берется.
Белоконь затушил папиросу и встал.
– Хорошо, – сказал он. – Идем к Титову. Только не забудь сказать и о солдатах из отвлекающей группы. Пусть им тоже вернут звания и награды.
– Может, и вернут, – проворчал Смирнов, – но только посмертно.