— Мэдди, ну скажи же что-нибудь. Это никогда не повторится, обещаю. Но мы оба тогда были так несчастны, и я как будто нажал кнопку самоликвидации.
Но Мэдди молчала, и лишь тонкая черная струйка потекшей туши побежала по щеке.
— Итак, Воган и Мадлен, выйдите вперед, пожалуйста! — воззвал липовый священник. — Давайте, давайте, не стесняйтесь! — Гэри практически вытолкал нас из кухни. — Что ж, если какой-нибудь человек или золотистый ретривер знает о препятствиях, из-за которых этот мужчина и эта женщина не могут быть разлучены в греховном разводе, пускай скажет сейчас или навеки оставит их в покое.
Мэдди стояла словно оглушенная.
— Джек Джозеф Нил Воган, берёшь ли ты Мадлен Роз Воган в законные бывшие жены, чтобы жить во грехе отныне и навеки? Клянёшься ли замечать её новую прическу и признавать, что она тоже имеет право выбирать автомобильные маршруты?
— Я… да. — Я покосился на Мадлен — ну хотя бы слёз не видно.
Но Дилли явно углядела, что мама плакала, и почувствовала, что здесь что-то не так, хотя всё можно было списать на эмоциональность ситуации.
— А ты, Мадлен Роз Воган, берешь ли Джека Джозефа Нила Вогана в законные бывшие мужья, чтобы жить во грехе отныне и навеки? Клянешься ли терпеть его и приспосабливаться к нему? Не использовать его бритву для своих подмышек? Смеяться над шутками, которые уже сто раз слышала? Притворяться, что тебе интересны его теории насчет того, что было бы, завоюй Гитлер Афганистан?
Повисло молчание. Подсказка Джин «Да» из последних рядов — не в счёт.
— Она забыла свои слова, леди и джентльмены, — такой волнительный день… — Гэри слышал, как мы шептались в кухне, и подозревал худшее. — Просто скажи «Да», — пробормотал он.
Все смотрели только на Мэдди — чуть ли не шевелили губами, подсказывая ответ. Гэри безмятежно улыбался гостям, словно подобные паузы в порядке вещей и церемония вот-вот продолжится.
— Она передумала! — раздался пьяный возглас кого-то из гостей, и жена тут же ткнула его в бок, догадавшись, что благоверный, похоже, прав.
— Не спеши, Мэдди, это важное решение… — Голос Гэри звучал серьёзно, и, кажется, сейчас он говорил искренне.
Мэдди подняла голову, и вздох облегчения прокатился по саду.
— Ты… ты… — она смотрела только на меня, — ты СКОТИНА!
Кто-то в толпе попытался выдавить смешок, как будто эта сцена была частью представления, но вышло неубедительно.
— Ты абсолютно конченый ублюдок! — И вот тут она разрыдалась в голос и швырнула букет мне в лицо. — Видеть тебя не хочу до конца своих дней!
Она вбежала в дом, и через несколько секунд до онемевшей публики донесся звук хлопнувшей парадной двери.