В. В. Розанов, перефразируя Достоевского (и Вольтера, которому приписывается эта мысль), в работе «О легенде «Великий инквизитор» пишет: «…если бы не было Бога, то следовало бы его выдумать. И не то странно, не то было бы дивно, что Бог в самом деле существует; но то дивно, что такая мысль — мысль о необходимости Бога — могла залезть в голову такому дикому и злому животному, как человек: до того она свята, до того она трогательна, до того премудра и до того она делает честь человеку».
В богословских диспутах, пояснениях, откровениях Божественное, Бога, религию часто соотносят с самыми возвышенными человеческими абстракциями: «Религия — наивысшая красота и свет, доступные человеку» (митрополит Введенский в диспуте с Луначарским), «Бог есть любовь и пребывающий в любви пребывает в Боге и Бог в нем» (послание Иоанна, 1,4,16), «Бог это любовь и без любви, то есть без Бога невозможно существование и развитие человечества» (патриарх Афиногор).
В самом деле, Бог — это Любовь. Так что же это такое? Это уже не субъект, пусть даже в масштабе Универсума, это присущее человеку чувство, хотя и трактуемое как вселенское.
Вспоминаю разъяснения, с которыми на встрече в Дубне обратился к физикам один из профессоров Московской духовной академии: «Бог это по сути состояние души!»
— Но, причем же здесь бог? — спросил я — Состояния любви, восторга достижимы, осознаваемы и объяснимы без введения понятия о Боге.
— Да, конечно, — ответил он — но, мы вынуждены использовать понятия и термины, которые устоялись, привычны и принимаются большинством общающихся с нами.
Можно усматривать в этом ответе признание сознательной эксплуатации этого понятия — Бог, то есть обман. Не исключено. Но можно рассматривать этот ответ как подчеркивание символичности этого понятия, будем надеяться, что так.
До сих пор, выше, мы говорили в основном, хотя и не подчеркивали этого, о Божественном, о Боге как субъекте вне нас, которого чтут и к которому возносят свои молитвы верующие.
Однако существуют представления о Боге, как это только что было отмечено, который есть и вне, и внутри нас, и повсюду. Это наиболее эмоционально яркие и интеллектуально укореняющиеся формы Веры, утверждающие и развивающие представления, провозглашенные еще в Евангелиях.
Так, уверовавшие в возможность постижения Бога через себя и как личное устремление к чему-то более высокому отвергают и действительно не могут признать ничего божественного, идущего к ним из вне их.
Это удивительно ясно в замечательных стихах воспроизвела Зинаида Миркина: