— Бог мой, Руди, успокойся, — вмешалась Лилиан. — Он тогда еще даже не приехал.
— Я достаточно видел. И достаточно слышал. С меня хватит: он должен уйти! — выкрикнул Руди. Затем он покачал головой и сел на диван, всем своим видом сообщая, что разговор окончен.
Последовало долгое молчание. Мистер Катанзе тяжело дышал, а Лилиан неподвижно сидела рядом, не зная, что делать. Еще несколько минут назад мне казалось, что я легко смогу переубедить Руди, но теперь я понял, что все мои прошлые поступки заставили его принять такое решение. Он считал, что я виноват, и доказывать обратное было бесполезно. Я посмотрел на мистера Катанзе глазами, полными слез. Я так хотел, чтобы он мне поверил.
— Крокодильи слезы могут подействовать на Лилиан, но со мной этот номер не пройдет, — предупредил Руди.
Я откашлялся, после чего тихо спросил:
— Папа звонил?
Лилиан молча кивнула, после чего осторожно подергала мужа за рукав:
— Думаю, нам всем пора спать. Утром посмотрим…
— Очнись, Лил! — раздраженно перебил ее Руди. — Ради бога, мальчик не очередной шоколадный батончик украл. Речь идет о поджоге школы!
— Нет! — воскликнула миссис Катанзе. — Директор считает, что в этом замешан его одноклассник!
Руди устало потер лоб. Я заметил круги у него под глазами.
— Лил, разве это важно? Он приемный ребенок. Его поймали на краже в магазине. Его мать звонит в полицию и сообщает, что он хулиганит на улицах. Как ты думаешь, кому они поверят? Нет, все, это была последняя капля.
Лилиан расплакалась:
— Руди, но я же знаю! Я знаю, что он хороший мальчик! Он просто…
В тот момент мне захотелось обнять миссис Катанзе и забрать всю боль, которую я ей причинил.
— Тише, тише… — Руди попытался успокоить жену. — Лил, я понимаю, что он не такой плохой… но Дэвид одной ногой стоит в могиле, а другой — на банановой кожуре. И упорно продолжает рыть себе яму, так что…
Мистер Катанзе умолк и снова потер лоб.
— Дэвид, — ободряюще произнес он наконец, положив руки мне на плечи. — Я знаю, что накричал на тебя, и ты теперь думаешь, что я чудовище или вроде того. Но я действительно переживаю; в противном случае, я отказался бы от тебя гораздо раньше. С тобой творится что-то ужасное, и, боюсь, я ничем не могу помочь. Вот почему я так расстроен. Но что бы ни случилось, я хочу, чтобы ты знал: нам не все равно… — Руди замолчал, словно собираясь с мыслями. Затем он снова посмотрел на меня и сжал мои плечи. — Прости, сынок, но я больше ничего не могу сделать. Завтра я отвезу тебя в Хиллкрест.
Мистер Катанзе больше не сдерживал слезы.