— Дэвид, это ловушка! Она пытается тебя обмануть! — В голосе Лилиан отчетливо слышались панические нотки. — Послушай меня! Я попытаюсь объяснить еще раз: твоя мать заявляет, что твое поведение в прошлом вынудило ее применять подобные дисциплинарные меры. И все потому, что ты был неисправим. Она хочет отправить тебя в психиатрическую лечебницу! — выдохнула Лилиан.
Я отшатнулся и недоверчиво посмотрел на миссис Катанзе.
— Это… в дурдом, что ли? — выдавил я, чувствуя, как начинает бешено колотиться сердце.
Лилиан вытащила платок из сумки:
— Я могу потерять лицензию опекуна, но мне… мне теперь все равно. Я разговаривала с мисс Голд, и мы думаем, твоя мать придумала весь этот план с психбольницей, чтобы оправдать собственную жестокость по отношению к тебе. Понимаешь?
Я кивнул.
— Твоя мама связалась с этой женщиной из охраны психического здоровья и наговорила про тебя всяких ужасов. А теперь я хочу тебя кое о чем спросить, только ты должен сказать мне правду, хорошо? Ты когда-нибудь устраивал пожар в гараже маминого дома? — осторожно поинтересовалась Лилиан.
— Нет! — воскликнул я. Затем опустил голову и сцепил пальцы. — Один раз… — Лилиан стиснула зубы, а я продолжил: — Один раз, когда мне было, кажется, четыре года, я раскладывал салфетки на столе перед ужином, задел свечку — и они загорелись! Но я клянусь, что это было не нарочно! Просто несчастный случай, миссис Катанзе!
— Хорошо, хорошо, — поспешила ответить Лилиан. — Я тебе верю. Дэвид. Но твоя мать… она все знает. И про кражи из магазина, и про побег, и даже про то, что у тебя были проблемы с психиатром. Мисс Голд переживает, что могла сказать твоей матери больше, чем той следовало знать… но она обязана держать миссис Пельцер в курсе событий. Что ж такое творится? Никогда прежде не видела, чтобы кто-то так отчаянно пытался отправить собственную плоть и кровь в…
Я почувствовал, как кровь прилила к лицу.
— Что значит — проблемы с психиатром? Я же ничего не сделал!
— Дэвид, я всего лишь передаю тебе слова мисс Голд…
— И почему мне больше не разрешают с ней видеться? — перебил я миссис Катанзе.
— Потому что теперь у тебя есть полицейский надзиратель Гордон Хатченсон, — ответила Лилиан, недовольно качая головой: она торопилась вернуться к прежнему разговору. — А теперь, пожалуйста, послушай. Мне об этом знать не полагается, но, насколько я поняла, психиатр в своем заключении написал, что у тебя наблюдается склонность к агрессии и жестокому поведению. Что ты вроде бы выскакивал со стула, носился по комнате, размахивая руками и чуть ли не набросился на него. Это правда? — Лилиан явно чувствовала себя не в своей тарелке от того, что приходилось задавать подобные вопросы.